Середина лета пришла к нам с новым обозом. Привезли еще пятнадцать женщин. Они делились на две категории: одни были сильно напуганы и диковатые, а другие вели себя дерзко, словно специально провоцировали. Нига только улыбалась на все эти провокации, я новеньких старалась стороной обходить. Общаться они пока не хотели, а у нас было много работы. Нужно было готовиться к празднику, поэтому было не до них.
— Это ведь специально сделано? — спросила я Эльзу, которую вызвали специально, чтоб решить кого в какой смене оставлять из вновь прибывших. Я же помогала ей с подготовкой комнат, пока Нига водила их в баню.
— Что именно? — спросила Эльза.
— Обозы приходят к празднику. Во время суеты они будут втянуты в подготовку и проще привыкнут к местной жизни, — ответила я.
— Нет. Торговцы повеселиться хотят. А это два крупных праздника, которые мы празднуем, — сказала Эльза. — Да и некоторые к этому времени заканчивают с путешествиями и решаются осесть.
— А разве может осесть на месте тот, кто столько лет путешествует? Наверное, порой вновь на приключения. Тут же приходиться сидеть на одном месте.
— Я сама замуж за торговца вышла. Он говорит, что не тянет. Всему свое время. Его время пришло в тепле и на кровати спать, а не где придется. Он как начнет в воспоминания пускаться, так аж не по себе становится. Они же не только по местным дорогам ездят. Иногда и новые разрабатывают. Есть пути, которые в один конец ехать два года. Столько же обратно. А там уже приходиться спать не на постоялом дворе, где чаще всего есть договоренность, а под кустом каким-нибудь. Тогда неудобства не особо замечаешь. Впереди есть цель, которая греет душу. Сейчас цели другие. Многие разочаровываются в большом мире. Здесь говорят спокойнее и лучше.
— Или привычнее, — ответила я.
— Для них привычка — это все. А нам приходится к этим привычкам привыкать, — ответила Эльза. Разговор отвлек конфликт, который вспыхнул внизу. Эльза пошла разбираться, а я ушла искать уголок, где можно было поработать. В последнее время это становилось сделать все сложнее.
Следующие дни прошли в украшениях дома и приготовлениях еды. К празднику мне удалось дошить платье для Туны. Пусть оно было серым, но по подолу и лифу были сделаны цветы. Ей шло. Остальные ко мне не подходили, поэтому помогать я им не стала. Несмотря на лето от шапок и курток отказаться не получалось. Сквозняки здесь были сильные. Если дома обогревались кристаллами и в них было тепло, то на улице было прохладно. Правда, вместо зимних курток мы перешли на летние. Кто-то носил безрукавки на меху или вязанные. Немного расстроило, что мои удобные полусапожки развалились. Теперь пришлось вновь вернуться к деревянным башмакам.
И опять улицы были наряжены гирляндами. На столах появилось много фруктов и свежих овощей, которые нам поставляли в больших количествах. Я даже увидела политые медом ягоды. Какофония из звуков. Дети, которые всегда свободно перемещались по городу. Им разрешалось приходить в любые мастерские, задавать вопросы, пробовать работать. Считалось, что так ребенок найдет свое призвание. Познает азы профессии. Мне же казалось, что они только и делали, что играли.
Праздник. Я вспоминала, как прошел предыдущий. После этого осталось два шрама. Один был на лбу и его почти не было заметно, а второй рассекал бровь белой ниточкой. Неприятно было такое получить, но тут ничего не поделаешь. Хорошо хоть нос нормальным остался. Я его тогда здорово расшибла, когда падала. Хотелось, чтоб этот праздник бед мне не принес, а было бы все тихо и спокойно. Без приключений.
Я стояла в стороне. Было интересно наблюдать за парами. Смотреть какое к кому отношение. Где-то видна была забота, а кто-то смотрел на праздник с недовольным выражением на лице. Поругались? Возможно. Но на праздник пришли. Значит ничего серьезного. К вечеру померятся. Чуть в стороне от всех сидели беременные женщины. У них свой кружок. С другой стороны девчонки, к которым завтра уже свататься можно, перемигивались с мужчинам. Кто-то подкатывал к новеньким.
— Пойдем тебя покружу? — ко мне подошел Терн.
— Я не хочу танцевать.
— Ага, ты хочешь стоять в стороне и смотреть, как танцуют другие. Пойдем, — довольно крепко схватив меня за руку, сказал Терн.
Нет он явно не понимал. Ладно. Можно было попробовать и покружиться в танце. Вроде движения не такие и сложные, а пляска хотя и в паре, но больше напоминала прыжки и прихлопы в быстром темпе. Это было весело и шумно. Разговаривать не получалось. Все силы уходили на то, чтоб с ритма не сбиться. Музыканты играли. Юбка хлестала по ногам, деревянные башмаки с грохотом стучали по каменной площадке. Терн быстро передал меня в танце какому-то гному, а сам сбежал. Да я его даже не знала. Зеленоглазый, с такой яркой рыжей бородой, что она напоминала огонь. Мы с ним танцевали, пока музыканты не ушли на перерыв, а я к тому времени уже ног не чувствовала.