— Потому что это безумие, вот почему! Ради бога, ну неужели тебе мало досталось в последние семь месяцев?
Диана пожала плечами.
— Не зря же говорят — что тебя не убивает, то делает тебя сильнее.
Кэрол, чтобы сделать акцент на своих словах, начала ударять в такт каждому слову указательным пальцем по столу:
— Что-то я не заметила, чтобы ты стала сильнее, подруга. Если говорить честно, выглядишь ты отвратительно.
— Да ладно тебе, — резко проговорила Диана. — Хватит ходить вокруг да около! Выкладывай напрямую, что ты обо мне думаешь.
— Извини, но это правда. Ты так похудела, что тебе скоро можно будет принимать гуманитарную помощь, как жительницы какой-нибудь захудалой страны третьего мира.
Диане было сложно поспорить с этим. Так как ей уже не требовалось больше готовить изысканные блюда для мужа, она порой вообще не утруждала себя готовкой. За день она могла съесть лишь кусочек сыра и какой-нибудь фрукт.
— Да ты в последнее время как корабль без якоря! Не знаешь, куда плыть, не имеешь понятия, какой на дворе день, сколько времени, — вдохновенно продолжала Кэрол. — И сейчас, видимо со скуки, ты объявляешь, что собираешься ехать в какую-то глушь, чтобы найти свою биологическую мать? — Она закатила глаза. — А потом ты скажешь, что уходишь в монастырь, да?
— Это не со скуки, — спокойно произнесла Диана. — Я хотела это сделать последние несколько лет.
— Извини, дорогая, просто я… растерянна. Будучи твоей самой близкой подругой столько лет, я и понятия не имела, что тебя удочерили.
— Я сама до восьми лет не догадывалась об этом. Но даже тогда я раскрыла это абсолютно случайно.
Кэрол была явно ошеломлена.
— Боже мой, кто решил скрывать это от тебя?
— Мама.
— Но почему? Что постыдного в усыновлении ребенка?
— Дело не в этом. Она боялась. Мое удочерение прошло тайно. И хотя отец проследил, чтобы все документы были в порядке, удочерение все равно было не совсем традиционным. Когда моя мама поняла, что это уже не секрет, в нашем доме все пошло наперекосяк.
— Почему? — затаив дыхание, спросила Кэрол.
Глубоко вздохнув, Диана попыталась восстановить события того времени по порядку, хотя теперь это было довольно сложно сделать…
Девочка примчалась из школы и сразу побежала к маме.
— Мамочка, — выпалила она, — что значит «удочерить»?
Диана и раньше знала, что ее мама была слаба здоровьем и при малейшем волнении кидалась к таблеткам, но в этот раз она сразу догадалась, что слово «удочерить» было запретной территорией. Мама выронила из рук чашку чая и схватилась за сердце.
— Матерь божья, Диана, — прошептала она, — почему ты это спрашиваешь?
Испугавшись, что произвела на маму такое впечатление, Диана начала поспешно объяснять:
— Сегодня Мерил Хэмптон разозлилась на меня, потому что я выиграла конкурс по орфографии, мы подрались, я назвала ее дурой, а она сказала, что меня удочерили. Я сказала ей, что это неправда, а она говорит, что правда, потому что это ей мама рассказала, а мама никогда не обманывает.
— Я всегда говорила, что нужно заклеить этой женщине рот клеем!
В этот самый момент в комнату зашел папа и радостно спросил у жены:
— О ком ты говоришь, любимая? И почему так воинственно?
— Мисс Хэмптон, — начала Диана, так как мама не могла подобрать нужных слов, — сказала Мерил, что меня удочерили. Но ведь это не так, да? Диана никогда не забудет тот взгляд, которым обменялись ее родители. И то, как папа посадил ее себе на колени и тихо произнес:
— Это правда, моя сладенькая.
— Ох! — Диана жутко расстроилась, так как думала, что это какая-то болезнь. — Я умру?
— Нет, конечно! Это просто значит, что…
— Дэвид, пожалуйста! — перебила его мама. — Мы решили, что никогда…
— Это ты решила, Бетти, — твердо ответил отец. — Если бы я все сделал по-своему, то наш ребенок узнал бы правду от нас, а не от посторонних. Но теперь уже поздно, мы ничего не исправим. Так что нужно рассказать все сейчас. — Он снова повернулся к Диане и, нежно поглаживая ее волосы, сказал: — Мы тебя удочерили, Диана. Но, несмотря на то что родила тебя другая женщина, нам очень повезло, что именно мы вырастили тебя. Ты понимаешь?
Пытаясь соединить все кусочки головоломки воедино, Диана спросила:
— Это значит, что у меня две мамочки?
— Да.
— Дэвид!
— Но ты наша дочь, единственная и самая любимая, — продолжал он, не обращая внимания на выкрик жены.
Все еще ничего не понимая, Диана нахмурилась.