Джон Фицхью Уикерли был настоящим породистым жеребцом, обладавшим силой и статью. Неудивительно, что он сумел вчера вечером пронести ее на руках почти через весь дом до спальни.
Неужели граф действительно хотел жениться на ней? Вряд ли ее скромное приданое могло стать приманкой для человека, который способен был завоевать любую женщину, если бы приложил к этому немного усилий.
Но Фиц выбрал ее. В это Абигайль никак не могла поверить. Неужели ему действительно нужна была она сама, а не ее деньги?
— Дэнкрофт, — прошептала Абигайль, — ты настоящий викинг, способный пленить целую толпу женщин.
Умываясь водой из кувшина над тазом, Фиц искоса взглянул на нее.
— Ты же называешь меня Огородницей, а я буду называть тебя не Фицем, а Дэном. Мне так больше нравится, — продолжала она.
— Кстати, «Фиц» переводится как «ублюдок», — сообщил он, продолжая мыться. — Я всегда считал, что родители довольно жестоко поступили со мной, давая такое имя. Впрочем, оно вполне мне подходит.
Абигайль швырнула ему в спину подушку и потянулась за своей одеждой.
— Вовсе нет, — возразила она, поднимая с пола свою сорочку, из-за которой ночью разгорелась целая битва. — Послушай, если ты всерьез вчера говорил о том, что хочешь купить специальное разрешение на брак, то я готова заплатить за него. Но для этого мне надо послать кого-нибудь за деньгами в город. А это значит, что о нашем местопребывании станет всем известно.
Повернувшись к зеркалу, Фиц намылил нижнюю часть лица. Пора, наконец, убрать щетину. Бритву он нашел в ящике умывальника.
— Я сам поеду в Лондон и возьму деньги в долг у Квентина. Он закоренелый сводник и не откажет мне.
Абигайль, позабыв про одежду, внимательно наблюдала за его движениями. Ее душа замирала от восторга. Внезапно она заметила, что Фиц следит за ней в зеркало.
— В таком случае вместе с разрешением привези сюда и священника, — попросила девушка.
Отвернувшись от Фица, она стала застегивать корсет. Однако он бесшумно подошел сзади и поцеловал ее в обнаженное плечо, вымазав мыльной пеной.
— Остановись, — промолвил Фиц. — Я хочу ласкать твою грудь.
— Но я должна предстать перед слугами в подобающем виде! — возразила Абигайль, хотя ее сердце затрепетало.
Она предвкушала мгновения, когда они не будут скованы условностями.
— Абигайль, ты проснулась?! — раздались в коридоре звонкие детские голоса.
Фиц шумно вздохнул и, подойдя к двери, ведущей в смежную комнату, открыл ее.
— Это ваш будуар, миледи. Здесь вы сможете привести себя в порядок, чтобы выйти к детям прилично одетой.
Набравшись смелости, Абигайль привстала на цыпочки и чмокнула Фица в выбритое место на щеке.
— Мой викинг Дэн, — сказала она и, ловко увернувшись от его объятий, скрылась за дверью.
Абигайль чувствовала себя бесстыдной девицей. Маркиза была права. Прежде чем замыкаться в сельской глуши, Абигайль следовало хорошенько познать себя. Вряд ли, конечно, леди Изабелла подозревала, что за маской деревенской простушки скрывается развратница.
Абигайль улыбнулась. Она была горда собой: ей удалось сделать Фица счастливым. Не каждой женщине это по плечу. Приносить радость мужчине было не менее приятно, чем растить детей, радуясь их успехам.
Абигайль поспешно умылась и надела платье. Было довольно трудно застегнуть его без помощи горничной, однако она справилась с этой нелегкой задачей, а затем накинула на плечи шаль. Окинув взглядом комнату, обставленную изящной мебелью, она вышла в коридор, навстречу новой жизни.
Абигайль не сразу ощутила перемены, произошедшие в ее жизни, и почувствовала новизну ситуации лишь в тот момент, как села рядом с Фицем в кабинете проверять счета и старые бухгалтерские книги, покрытые толстым слоем пыли. Ее поразила сумма расходов на свечи, которая в два раза превышала ту, которую тратила она сама дома в деревне.
— Здесь что-то не так, — качая головой, с сомнением повторял Фиц, быстро пересчитывая в уме длинные колонки цифр.
Внимательно изучив отчетность, он покачал головой.
— Я не единственный негодяй в роду, — пробормотал Фиц с негодованием. — Неудивительно, что Джефф где-то скрывается, стараясь не попадаться мне на глаза! Если я пойму, что он знал обо всем этом, то задам ему хорошую трепку!
Абигайль не понимала, в чем именно он обвиняет своего кузена.
— Не думаю, что твой двоюродный брат имеет какое-то отношение к поместью, — осторожно промолвила она, слыша, как Фиц скрежещет зубами от злости.
— Когда происходит что-нибудь непотребное, то оказывается, что кто-нибудь из Уикерли обязательно в этом замешан, — пробормотал он. — Среди бумаг я нахожу старые кредитные обязательства, но, судя по записям, наличные не тратились ни на выплату долгов, ни на обустройство поместья. Следов банковских депозитов тоже не обнаружено. Векселя подписаны рукой моего деда, у него был отвратительный почерк. Но для чего они предназначались? На что ушли деньги? Все это остается загадкой. И вот еще, посмотри: записи в этих бухгалтерских книгах сделаны не рукой моего деда, а кем-то другим. Если Байбли прав и тот был неграмотным, значит, он не мог вести гроссбухи!