— Что уж теперь… — отозвалась я. — Нужно спрятаться от дождя и переждать. Будем надеяться, тот человек, который со мной говорил, сдержит своё слово, и за нами кто-нибудь приедет.
К тому времени, как я забралась обратно в карету и принялась искать что-нибудь тёплое в саквояже, промокнуть всё же успела. Даже с волос текло, а подол хоть выжимай. Ещё и в туфлях неприятно хлюпало. Бррр! Встряхиваясь, как домашняя кошка после купания, я закуталась в шаль.
— Едут! Госпожа! Вижу карету! — прокричал мне мужчина.
Глава 7
Я с надеждой выглянула на его голос.
— Но эта же не та карета…
К нам действительно приближался нарядный господский экипаж, вот только ехал он не с той стороны, в которую ускакал Доминик Винтергарден, а с другой.
— Какая разница? — ответил на мои слова провожатый. — Всё равно надо попробовать её остановить. А иначе до ночи тут проторчим! Я-то ладно, а вы-то как, госпожа? Коли вы заболеете, господин Ветцель мне голову открутит!
Он выбежал на раскисшую от дождя дорогу прямо перед экипажем и принялся размахивать руками. Карета остановилась, но её пожилой кучер явно был недоволен. Как и его хозяин, который выглянул, приоткрыв дверцу.
— Что тут у вас? — осведомился он, брюзгливо поджав тонкие губы.
— Колесо сломалось! Может, подвезёте госпожу? Вещей у неё мало, а я уж как-нибудь разберусь.
Я спрыгнула с подножки и приблизилась к чужой карете, придерживая обеими руками потяжелевший от влаги подол. Зрелище я сейчас собой представляла наверняка плачевное. Мокрая, как мышь, дрожащая от пропитавшей одежду влаги, волосы некрасиво повисли сосульками.
— И это ваша госпожа? — скептически произнёс мужчина, окинув меня взглядом. — Да она мне весь салон кареты замочит, если я её пущу. Подождите кого-нибудь другого, к тому же мы едем не в город, а в поместье Милтонов.
— Я тоже еду к Милтонам! — заявила я решительно. До чего же неприятный тип! Смотрит на меня как на нищенку подзаборную!
— Ну, раз такое совпадение, то давай подвезём девушку, Реджи, — раздался из кареты мелодичный, но с капризными нотками женский голосок, и я увидела спутницу мужчины. Она выглядела настоящей дамой — красивая той дерзкой уверенной красотой, обычно не свойственной уроженкам Элхорна, с чёрными как смоль волосами, убранными под кокетливую шляпку с пером, и вызывающе-чувственным изгибом ярко-алых губ. — А что привело вас к Милтонам, миз?
— Меня зовут Минна Лоренц, и я буду работать у них гувернанткой Аланны и Кэйти, — быстро ответила я.
— А, я слышала, что они собирались нанять гувернантку-чужестранку, — хмыкнула незнакомка. — Значит, это вы и есть? А я Мередит Глау, сестра отца девочек.
— Очень приятно! — склонила я голову, входя в роль.
— Реджинальд Глау, — сухо представился её супруг. — Что ж, если Мерри согласна вас подвезти, то садитесь быстрее! Не задерживайте!
— Благодарю вас!
Я торопливо, пока господа не передумали, юркнула в салон кареты и забилась в уголок. Бархатная обивка подо мной тут же намокла. Мой провожатый тем временем принёс мою поклажу.
— Знаешь что, оставь ты эту карету здесь, если так ничего и не получится, и добирайся обратно верхом! — быстро сказала я ему. — Передавай мой привет и благодарность своему хозяину! Спасибо!
Всю дорогу Реджинальд Глау сидел в надвинутой на самые глаза шляпе-цилиндре и неприязненно косился в мою сторону, точно я одним своим присутствием оскверняла его драгоценный экипаж, зато его жена тут же принялась меня расспрашивать. Её интересовало всё — откуда я родом, где работала прежде, почему мне вообще пришлось стать гувернанткой… Тут-то и пригодилась заученная мною легенда о Минне Лоренц и её скучной жизни.
Мы уже почти добрались до поместья семейства Милтонов, когда нам попалась застрявшая в канаве карета. Та самая, которую, таки сдержав своё обещание, отправил за мной Доминик Винтергарден. Пришлось остановиться, чтобы сообщить, что забирать меня уже не нужно.
— Откуда они узнали, что у вашей кареты отвалилось колесо? — полюбопытствовала леди Глау.
— Мимо проезжал один человек, который тоже направлялся к Милтонам, — ответила я.
— Что за человек?
— Его фамилия Винтергарден.
— Доминик? — удивилась она, нахмурив выщипанные брови.
— Дорогая, ты не должна называть его по имени, — поморщился её неулыбчивый муж. — Особенно при посторонних. Это фамильярно.
— Да, он, — ответила я. Разговор между супругами показался мне похожим на стоячее болотце, с поверхности которого поднимались из глубины пузыри. Как будто мужчина… приревновал свою благоверную к Доминику Винтергардену. Хотя, возможно, Реджинальд Глау просто был строгим ревнителем приличий, а всё остальное я себе попросту домыслила. Хотя, надо сказать, в привлекательности он весьма уступал жене. Её красота, несомненно, притягивала мужские взгляды. Я тоже мечтала быть роковой брюнеткой с кожей цвета свежих сливок и от природы ярким румянцем на щеках, а уродилась бледной и рыжеволосой.