Дома меня ждал сюрприз.
Наглая белка вытянулась на моей подушке и сладко спала. Я на несколько секунд застыла, увидев эту картину. Слова возмущения застряли в горле. Вот же нахалка…
— Так не пойдет, — буркнула я, схватив зверька обеими руками и намереваясь его переложить хотя бы на стул.
Рыжая встрепенулась, попыталась меня укусить, но я откинула ее на постель.
— Ты! — Возмущенно воскликнула и наставила на белку палец, даже не задумываясь, что передо мной животное и ответить не может. — Запомни, несколько правил, если хочешь здесь жить. Первое — подушка моя и точка. Тебе тоже что-нибудь придумаем. Второе — ты живешь здесь одна и никаких подруг.
Взгляд зверька стал более осознанным и даже заинтересованным. Эта смена настроения в очередной раз натолкнула на мысль, что не все так просто с белочкой. Я-то трезвая, а она есть и не уходит. Более того, слушает с вниманием, будто что-то понимает. Внезапно посетившая мысль о фамильяре была не самой наивной или глупой. Я выпрямилась и уставилась за зверя. В семье Николетты фамильяров не было. Но они были у ее почивших предков. Звери и птицы были связаны со своими хозяевами магически. В основном добровольно, но я слышала и об исключениях.
— Ладно, пошли есть. Потом поговорим. У меня сегодня крайне насыщенный день. — произнесла я, обращаясь то ли к белке, то ли к собственному отражению в большом зеркале на дверце шкафа.
Никогда не понимала хозяев, разрешающих своим питомцам есть с тарелки на столе. Чтобы потом этими же лапами они швырялись в лотке? А где исполнение санитарных норм и соблюдение правил гигиены? Сейчас целую минуту передо мной стояла примерно та же проблема.
Достала чайное блюдце, ссыпала в него горсть орехов, после чего поставила его на пол. Рядом еще одно блюдце, но с водой. И все это под пристальным взглядом белочки, которая при виде еды начала радостно пританцовывать.
Для себя я отрезала несколько кусочков рульки, пригодилась и купленная булка. Заваренный утром шиповник хорошо настоялся, оставалось только подогреть. А когда все было готово, уселась за стол и уставилась на белку. Та аккуратность, с которой зверь разгрызал орехи указывала, что передо мной девочка. По крайней мере, хотелось думать именно так.
Сегодня все как-то навалилось, что мне требовалось время на обдумывание ситуации. Документы, стражи… Николь, во что же ты вляпалась по непонятной случайности три года назад?
Николь Лаврова(Николетта)
3 года назад
— С вашими знаниями в акушерстве и гинекологии, Лаврова, только бумаги в каком-нибудь замшелом офисе перекладывать. Не пойму, как вы до пятого курса доучились? — заявил профессор Грибнюк, с маниакальной радостью выводя мне двойку в ведомости.
А когда ее проекция оказалась в моей зачетке, вздрогнула и растерянно посмотрела на мужчину. Ну да, не отлично, были запинки, но я же практически все рассказала!
— Но…
— Вы свободны, — ледяной тон Грибнюка привел меня в чувство.
Где-то в груди защемило от обиды и боли. Но при всем этом профессор продолжал на меня смотреть, будто пытаясь увидеть моменты слабости или раскаяния. Он ждал реакции на унижение, предвкушал ее.
А я глядела на преподавателя, кто уже не раз делал недвусмысленные намеки. Знаю, кто-то соглашался, спокойно перешагнув через все это и продолжая учиться дальше. Я же стояла и кусала губы, в очередной раз пытаясь всего лишь примерить на себя такую роль… Омерзительно. Даже в подобной ситуации знала, что она не по мне. Хоть тресни. В крайнем случае буду пересдавать с комиссией, потому что иначе Грибнюк меня снова завалит.
— Лаврова, вы все еще здесь? — издевательские нотки трудно было не различить. Грибнюк заранее знал, что отыграется на мне в случае отказа. Сейчас происходило все именно так.
Не произнеся ни слова, я подхватила свою зачетку и вышла из аудитории. Мне хотелось бежать, хлопнуть дверью, а еще выругаться на мужчину так, чтобы у него уши повяли и ехидное выражение лица сменилось на какое-нибудь другое. Но что поделать, ради диплома я еще немного потерплю. Не так долго мне осталось учиться. А там…
— Николь, ну как? — Подруга Лерка сидела на подоконнике с парнями нашего курса. Столько девушек вокруг, а они липли только к ней. Шустрые красавицы всем нравятся. Услышав голос своей предводительницы, несколько лиц заинтересованно обернулись ко мне в ожидании ответа.