Лицо Милы неожиданно прояснилось.
— Таня! — воскликнула она. — Вторая моя бабка научила меня варить мазь от геморроя! Она в деревне жила, так к ней из всех соседних областей люди ездили.
— Слушай, а что? — оживилась Татьяна. — В газетах полно объявлений. Травница, мол, старинные традиции. Это мысль! Ты рецепт хорошо помнишь?
— А чего там помнить? Берешь корни травы, измельчаешь в ступке…
— Какой травы?
— Ну, я не в курсе, как она называется, но могу узнать ее «в лицо»!
— Дорогая, на улице сентябрь, — напомнила Татьяна.
— И отлично. Бабка собирала корешки до первого мороза. Мне надо разок выехать за город и побродить по опушке. Я даже знаю, куда поеду. Всего несколько остановок на электричке. Помнишь то милое местечко, куда мы несколько раз выбирались на шашлыки? Станция Митяево? Так вот там этой травы — завались. Хватит на тысячу седалищ.
— А если твой рецепт не сработает?
— Если не сработает, никто не пострадает. Это же не отвар, который принимают внутрь. Никакой уголовной ответственности! — сообщила довольная Мила. — И кроме того, почему это он не сработает? Бабку деревенские на руках носили.
— Неужели у всей деревни был геморрой?
— А ты думала? Больных — сотни! Люди просто не выставляют эту болезнь напоказ.
— Я даже догадываюсь, почему.
— Эх, мне бы только клиентов найти! — стукнула кулаком по ладони Мила. — Я, конечно, дам объявление в газете, но ждать ответа придется долго!
— Подожди с объявлением. На первых порах я сама смогу помочь, — оживилась Татьяна. — Не забывай, что я работаю в поликлинике. Попробую шепнуть парочке страждущих твой телефончик.
— Таня, ты — гении. Ты просто не представляешь, как это для меня важно!
— Почему же? Очень хорошо представляю. Если бы меня хотели застрелить и отравить, я бы тоже беспокоилась. И все же зря ты не хочешь вызвать милицию.
— Я посоветуюсь со своим частным детективом, — пообещала Мила, мельком глянув на потолок и подумав: «Интересно, что делает этот красавчик?» — Кстати, если я начну распространять мазь, мне потребуется для нее тара. Рекламировать препарат, а потом продавать его в баночках из-под майонеза как-то неудобно. А у вас в поликлинике случайно не завалялось ничего подходящего?
— Господи, конечно, нет! Кто же станет хранить пустые флаконы!
— Мало ли… Я вот иногда оставляю для хозяйственных нужд коробки из-под «Нивеи» или из-под витаминов.
— Может быть, тебе стоит дать объявление в газету как раз по этому поводу? — предложила Татьяна. — Народ натащит тебе пустой тары за копейки.
— Это мысль! — обрадовалась Мила. — Как ты думаешь, я еще успею дать рекламное объявление?
— Что, прямо сегодня? — удивилась Татьяна.
— А чего ждать? С мазью я решила твердо — надо ковать железо, пока горячо! Ты жди меня здесь. Заодно приготовь ужин. Да! Можешь смело считать это актом милосердия.
Глава 9
— Знаешь, куда она ездила? — спросил Борис, вышагивая по комнате с видом петуха, обнаружившего ямку с червями.
— Не знаю, — буркнул Константин, мучимый самыми дурными предчувствиями по поводу всего происходящего.
— В редакцию газеты. Она дала объявление.
— Надеюсь, тебе удалось прочитать текст?
— Еще бы! И какое объявление — пальчики оближешь! — Борис извлек из кармана скомканную бумажку и процитировал по ней:
— «Куплю пустые пластмассовые баночки из-под кремов и пищевых добавок».
— Зачем это ей банки? — опешил Константин.
— Как? Тебе ничего не приходит в голову? — Борис скорчил многозначительную мину. — Ну, думай, думай.
— Хочешь сказать, она сама в этом замешана?
— А почему бы нет? Допустим, — Борис весь полыхал азартом, — она — из шайки покупателей «невидимки». Не думаю, что дед запродал-таки прямо технологию его изготовления — скорее всего, пробную партию. Не дурак же он в самом деле! Лютиковой поручили… ну, не знаю… расфасовать эту партию. И вот сейчас она пытается обеспечить для этого тару.
— Не лишено смысла, но коряво, — вынес вердикт Константин.
— А давай допустим, что типы, с которыми имел дело наш дед, — дилетанты! Сам подумай: откуда у него связи с наркодельцами?
— Но человеку с улицы ведь не предложишь эдакую сделку! — возразил Константин.
— Дед наш — большой оригинал, если ты запамятовал. Среди его знакомых можно найти буквально кого угодно. Может, он вообще не сам придумал наркотик изобретать? Может, его надоумили? Заказ ему сделали? Пообещали золотые горы?
— Вот это больше похоже на правду, — пробормотал Константин. — С чем совершенно не вяжутся пустые баночки из-под крема.
— После того, как ты провел с Лютиковой ночь, ты к ней изменился! — обвиняющим тоном заявил Борис.
— Ну, да, я не черств, у меня есть чувства, — заявил тот, смерив брата монаршим взором. — Но можешь не бояться: хотя Лютикова мне нравится, это не помешает делу. Единственное…
— Да?
— Мне бы хотелось уберечь ее от опасности. С какой стороны ни посмотри, выдавая себя за частного детектива, я ее обманываю. И это не невинная шалость, ведь на ее жизнь действительно покушаются.
— Я в этом не уверен.
— Но она явно кого-то боится! Это я тебе говорю!
— Я не меньше тебя заинтересован в том, чтобы она осталась жива, — помедлив, заявил Борис. — Я ведь не злодей какой-нибудь.
— Тогда давай по-тихому наймем для нее настоящего частного детектива.
— Ага! Чтобы он тотчас же расколол нас, как два гнилых ореха. Не забывай, под нашим покровительством еще Верочка, бабушка и доморощенный Билл Гейтс в коматозном состоянии.
— Тогда не частного сыщика, а телохранителя. У тебя ведь есть на фирме специальный человек, — обвиняющим тоном заявил Константин. — Перебрось его на другой объект.
— Нет уж, мой человек пусть занимается моей фирмой, — завредничал Борис. — Лучше давай возьмем кого-нибудь другого, со стороны.
— Хорошо, я этим займусь.
— Только выбери парня с нормальным лицом, а то твоя Лютикова, если вдруг заметит слежку, от страха отбросит свои симпатичные ножки. Хотя подожди! Есть у меня на примете один десантник. Бывший, конечно. Я ему сегодня позвоню.
Едва он это произнес, как у Константина на поясе загудел мобильный телефон.
— Алло! Здравствуйте, это Мила Лютикова, — услышал он взволнованный голос. — У меня тут кое-что случилось, не могли бы вы зайти?
— У нее что-то стряслось, — закрыв трубку ладонью, поделился Константин информацией с братом. И, убрав руку, пообещал:
— Через минуту буду у вас!
— Открой ему, пожалуйста, — попросила Мила подругу, спешно скрываясь в ванной. — Надо хотя бы причесаться. В последнее время я разгуливаю по городу, как еж, которого сильно испугали.
— Твои интонации наводят меня на мысль, что тебе понравился этот мужчина, — заявила Татьяна.
И тут раздался звонок в дверь. Через минуту Мила услышала, как подруга игривым тоном говорит:
— Здра-авствуйте! Да проходите же, пожалуйста! Мы вас с нетерпением ждем.
Татьяна ворвалась перед Глубоковым на кухню и, сделав страшные глаза, прошептала:
— Он такой… Такой! — У нее не хватило слов и, вместо того чтобы закончить формулировку, она просто проглотила порцию воздуха.
Исполненный чувства собственного достоинства Глубоков улыбнулся Миле, словно звезда особо рьяному поклоннику, прыгающему в толпе.
— Салют! — сказал он. — Я пришел. Итак?
— Садитесь, — нервно предложила Мила.
До сих пор она не отдавала себе отчета, до какой степени у соседа сногсшибательная внешность. Однако Татьяна, которая явно пришла в дикий восторг, заставила ее взглянуть на него более объективно. Мила немного помолчала, чтобы минута тишины сделала ее заявление позначительней. После чего сообщила:
— У меня плохая новость: меня хотели отравить.
Она торжественно выложила на стол газету, на которой лежал одинокий пакет из-под замороженных овощей.
— Что это? — спросил Константин, потянувшись к нему.