Вчерашний свиток, обнаруженный в библиотеке, несколько успокоил меня. Если стихии ошиблись, то я получу развод. И помимо этого – наверняка внушительную часть герцогского состояния. Но если нет… Дан прав, мы можем воспользоваться выпавшей нам возможностью сделать друг друга счастливыми.
Мои размышления прервал стук в дверь. Я приподнялась на подушках и разрешила войти. На пороге обнаружилась вчерашняя горничная – Нэнси. В руках она держала поднос с завтраком.
– Доброе утро, миледи! – защебетала девушка. – Его Светлость назначил меня вашей личной горничной и сказал, что вы позавтракаете в спальне. Или желаете спуститься в столовую?
– Нет-нет, – покачала я головой. Видеть герцогиню утром я точно не хотела. Только аппетит портить!
Нэнси помогла мне привести себя в порядок и сервировала стол. Я молчала, зато она болтала без остановки, то и дело вспоминая Эйдана. Я искоса наблюдала за девушкой. Ее взгляд был мечтательным. А стоило ей посмотреть на меня, как на лице появилась плохо скрываемая досада. Интересно… Она настолько предана хозяину? Больше похоже на то, что она влюблена в него! Это мне не понравилось, а в глубине души я почувствовала… ревность?
Затолкав новое чувство подальше, я заставила себя закончить завтрак. Вчера мы с мужем решили дать нашему браку шанс, а сегодня я уже пылаю от ревности! А ведь влюбленные девицы наверняка вполне укладываются в его привычную картину мира. Нет, я этого не потерплю. И найду себе другую горничную!
Когда Нэнси ушла, я решительно поднялась. Безвылазно сидеть в спальне Эйдана в мои планы не входило. Однако стоило выйти из комнаты, как мне навстречу попался мальчишка с запиской. Оказалось, что Его Величество просил меня зайти к нему.
Вздохнув, я свернула налево. Дорогу в его кабинет я успела выучить наизусть! В этой части замка гостей почти не встречалось, и вскоре я уже стучала в дверь. Открыл мне Моррис. Поздравив с бракосочетанием, он сообщил, что король ждет меня.
Его Величество сидел за столом, читая какие-то бумаги. Заметив меня, он встал и, тепло улыбнувшись, поприветствовал. Я ожидала, что в кабинете обнаружится Эйдан, но мы были одни.
– Спасибо, что пришла, Сильвия, – начал король, когда я опустилась в кресло. – Ты позволишь так называть тебя?
– Конечно, – кивнула я. – Честно говоря, я и сама хотела попасть к вам на аудиенцию.
– По поводу Эйдана и вашего брака?
– Нет, с этим мы разберемся сами, – покраснев, ответила я. Не дело вмешивать в наши отношения короля. Тем более, он лицо заинтересованное. – Я хотела узнать насчет родителей. Мы с сестрами волнуемся. После ритуала мы не получили ни одного письма…
Мой голос сорвался, но я прямо посмотрела на Роберта. Эстер безоговорочно доверяла Его Величеству, но я начинала подозревать, что с ними что-то случилось. Что-то, о чем нам не говорят.
– Сильвия… Я понимаю твои опасения, но поверь, мы не скрываем чету Кэнн от вас. После ритуала высвободившая из заточения сила захлестнула их, написать они не в состоянии…
– А надиктовать письмо? Ведь кто-то же навещает их? Вы сами говорили!
Роберт замялся, а мое сердце оборвалось. Он точно что-то недоговаривает!
– Ты не совсем понимаешь масштабы случившегося. Ричард и Каролина не в состоянии передать послание, огненная стихия захватила их разум.
– Но… это обратимо? – замирая от ужаса, спросила я.
– Несомненно! Лекари говорят, что они пошли на поправку. Через пару недель они наконец прибудут в Киаринт.
– Пожалуйста, сообщайте мне всю информацию, касающуюся их, – твердо попросила я, чувствуя себя виноватой. Я не думала, что им настолько плохо… Упивалась собственной трагедией с магическим браком и неконтролируемым даром!
– Сильвия, хочешь воды?
– Что? Нет, – я покачала головой, приходя в себя. Оставалось надеяться, что лекари короля правы. – О чем вы хотели поговорить?
Роберт все-таки налил воды и протянул мне бокал. Лишь когда я сделала несколько глотков, он продолжил:
– Я хотел попросить разрешения на исследование твоего дара. Он очень необычный, и дело не только в его силе. То заклинание сна, которое ты сумела сбросить, считается универсальным и строго запрещено. Специалисты подтвердили: ни один человек не в состоянии проснуться, находясь на земле.