Голоса становились все громче, казалось, они зовут меня. Древняя, страшная магия, от ее концентрации становилось все хуже. Ноги становились ватными, вокруг все кружилось, Расар подхватил меня на руки в тот момент, когда окружающий мир померк.
***
— Да кто там ещё? — я сквозь пелену различала голос своего мужа. Учитывая рычание в его голосе, меня весьма порадовало то обстоятельство, что обращается он не ко мне.
— Женщины зло, ты разве этого не знал? — незнакомый мне, насмешливый голос.
— Ты уже четвертый за прошедшие четверть часа, — Расар ворчит, но гнева от появления гостя не испытывает. Я попыталась открыть глаза, пошевелить рукой, подавая знак, что я слышу говорящих, но моё тело будто налилось свинцом, а ехидный внутренний голос подсказывал, что все происходящее — к лучшему, и я могу сейчас услышать очень много интересного.
— Всегда приятно быть первым, — шутка, над которой смеётся не только пришедший, но и мой муж.
— О чем ты думал, когда позволял девчонке войти в круг? Да даже если знал о ее происхождении, — пауза, во время которой (я была в этом уверена) собеседники обменялись испепеляющими друг друга взглядами. — Почему она была одна?
— Знал, и что с того? Я чётко сказал, что представления совету не будет, а ее притащил в Капитолий Норил, устроил экскурсию, услужил. Сжигали таких в древности, — почему мне кажется, что в голосе мужа так явственно скользит сожаление? — А она и переступила порог зала совета, я ее, видите ли, напугал. А дальше магия сделала свое дело. Кресло не может быть пустым, если в круг по доброй воле входит потомок первых членов совета.
— А теперь представь, какая борьба начнется за голос твоей жены на ближайшем совете, — говоривший усмехался. — Особенно сейчас, когда уже понятно, что голосующие разделились пополам, и ее решение вполне может оказаться решающим.
— Она туда не вернется, — я чувствую, как горячие пальцы касаются моей щеки. — Эль и так едва не отправилась к предкам.
— Это логично, девушка не была готова, к тому же, сколько в ней драконьей крови?
— Думаю, ее мать была той малышкой, которая уцелела столетие назад. Значит, половина, магию имеет, но обернуться вряд ли сможет, — в голосе Расара слышалась задумчивость.
— Интересно, где сейчас ее мать?
— Не знаю, вероятно, мертва, раз на кресле появилось имя ее дочери.
— И это тоже к лучшему. В конце концов, ты имеешь влияние на свою жену, она поддержит тебя, только тебе придётся постараться и сделать ей двоих детей, ведь один не может отдавать два голоса.
— Ага, постараться бы, — снова ворчание мужа, и будь я в силах улыбаться, светилась бы сейчас, как только что начищенная монета. Видимо, я была первой девушкой, отказавшей его светлости в близости.
— А что такое?
— Да ничего особенного, девчонка меня прокляла, стоило мне прийти ночью в спальню.
Имей я возможность пошевелиться, я бы закашлялась. Я?! Прокляла дракона?! Да это попросту невозможно! Ну пожелала я ему отсутствия интимной жизни в грубой форме, но как это могло превратиться в реальность? В эти слова не верилось настолько, что я даже не испытала радости…
Незнакомец громко засмеялся:
— У нее нет ауры проклятейника, она обычный маг с запечатанным источником.
— Вот так вот, она просто вложила в пожелание интуитивную магию.
— И как ты? — смеха не осталось, в голосе мужчины, который, видимо, являлся близким другом Расара, слышалось сочувствие.
— Жить буду, но производство отпрысков под вопросом, — протягивает муж. — Повезло мне с женушкой, да?
— Да не то слово. Надеюсь мне с женой повезет больше и она будет именно такой, как говорят ее родители: покорной и очаровательной.
— Ага, я тоже так думал. Провинциальная училка, а оказалась тем еще подарочком, и ведь не придушишь. Она арсана.
Я нахмурилась — это слово я слышала впервые, и мне было очень интересно, что оно значит.
— И еще она пришла в себя, — протянул незнакомец. — Я пойду, у меня дел много, а ты разбирайся с ней. Покорная жена — подарок для мужа.
Дверь хлопнула, и я затаила дыхание. То, что услышанное совсем не предназначалось для моих ушей, не вызывало сомнений. Мне хотелось спрятаться, обдумать сказанное и произошедшее, которое пока совершенно не хотело укладываться в голове.
Они знали мою маму? Это женщина, вырастившая меня, или нет? Как я оказалась в деревне? Вопросов было слишком много, и у меня появлялось чувство, что от верных ответов на них зависит моя жизнь.
— Не притворяйся, — голос, похожий на шипение, раздался у меня прямо над ухом, и я вздрогнула, открывая глаза и оглядываясь.
Голова гудела, но самочувствие было куда лучше, чем в зале советов. Я уже почти могла встать и могла крутить головой, не получая в довесок к осмотру помещения тошноту и головную боль.
Я лежала на диванчике в ярко освещенном солнечным светом помещении. Снова кабинет, вот только из окон открывался вид не на его сад, а на идеально подстриженный луг и забор, отделяющий территорию, которую занимал Капитолий.
— Выпей, — он протягивает граненый стакан с мутноватой жидкостью, и у меня проносится мысль: неужели он решил меня отравить?!
В голове всплывали обрывки подслушанного против воли разговора и, анализируя их сейчас, я могла с уверенностью сказать, что ни Расар, ни его собеседник не рады тому, что тринадцатое кресло восстановило свой первоначальный вид. Мой муж так вообще, кажется, до сих пор не успокоился, того и гляди начнет дышать огнем.
Я внимательно всмотрелась в его лицо, желая найти подтверждение его словам. Они знали мою маму? Кем она была? Мыслей в голове было слишком много. Я не могла поверить, что женщина, вырастившая меня, женщина, чью жизнь забрала болезнь, была мне не родной. В голове попросту не укладывались все виражи, которые прошла моя жизнь за последние дни.
— Это просто вода с медом и лимоном, — он старается говорить спокойно, но по тому, как он прикрывает глаза понятно — он даже смотреть на меня не хочет.
Странная мысль, находившая подтверждение в словах Норила о том, что тринадцатый род и его уничтожение — темное пятно на других лордах-протекторах и на истории Ширасарна в целом. Догадка, что я напоминаю дракону о чем-то очень неприятном в его прошлом, казалась мне здравой.
Я осторожно взяла бокал и сделала небольшой глоток, пробуя предложенный драконом напиток, а после выпила все залпом, неожиданно для себя осознавая, насколько сильную я испытываю жажду.
— А кто это был? — спросила я осторожно, имея в виду гостя, разговор с которым закончился известием, что я пришла в себя.
— Мой друг, — голос у дракона был хмурым. Он сверлил меня внимательным взглядом, пытаясь по смене выражений на моем лице понять, что именно я успела услышать.
— У Вас есть друзья? — вопрос вырвался сам собой.
Мне казалось попросту невозможным, что у этого чешуйчатого самовлюбленного самца есть те, кому он может доверять, и кто доверяет ему. Да и характер Расара слишком противоречив, слишком много тайн он скрывает за маской безразличия.
Он закатил глаза и сел в кресло, всем своим видом показывая, как сильно он ждет разговора и как сильно надеется, что он будет коротким.
— Я жду, — абсолютно спокойным, ледяным голосом, произнес мужчина, впиваясь в меня взглядом.
Зря, ой зря я посмотрела на его руки. Вместо аккуратных розовых ногтей его пальцы украшали длинные, загнутые черные когти, принадлежащие дракону, но не человеку. Он сжимал пальцы, и когти входили в полированное дерево подлокотников так же легко, как нож входит в масло. По рукам пробежали мурашки, но ослушаться его сейчас?
Куда лучше усыпить бдительность: вряд ли он желает рассказывать мне о произошедшем или сказанном сейчас. Пусть хотя бы немного успокоится.
— Кто такая аршана? — осторожно поинтересовалась я.
Да, пусть я играю с огнём, но это был самый конец разговора и, к тому же, мне был очень интересен смысл этого слова, который не дает ему меня "придушить".
— Супруга, — после короткой паузы произнес мужчина.
Я нахмурилась. Казалось, он сказал лишь часть правды, но ни слова больше он не скажет.