— Я отлично представляю, что произошло, — прошипела я.
— Но Вы не осознаете последствий этого, — строго возразил юноша.
Да, пожалуй, с этим я не могла не согласиться: что будет дальше. представить было сложно.
— А я Вам скажу, какие будут последствия, — хмуро продолжил Норил. — Это кресло давно было в таком состоянии, и я не могу сказать, что почтенный совет горевал по этому вопросу. Отнюдь. Если бы они хотели — могли бы легко найти уцелевшего члена рода, но лишь в составе двенадцати совет обрел баланс, который может разрушить девушка, встающая раз за разом на сторону мужа.
— Но я не… — осторожно начала я, но договорить не успела, Норил прервал меня.
— Тем более! Девушка, которая может принять самостоятельное решение, обдуманное или нет, не столь важно. Знаешь, почему совет до сих пор существует? Каждому его члену есть что терять. Земли, власть, богатство, близких и родных. Они знают слабые места друг друга и знают границы, которые не позволяют переступить другим. Ты для них новая девочка, и я отлично знаю нескольких лордов, которые сочтут за благо завершить начатое. Если ты умрешь — кресло рассыплется в прах, и не будет больше возможности возродить династию, — он на мгновение задумался. — Так что решение хозяина, требующее, чтобы Вы находились в доме, объяснимо и понятно.
Я глубоко вздохнула. Пусть он отчитал меня, будто школьницу, но внутренний голос подсказывал — он не стремится меня запугать, и переживает за своего хозяина, а значит, и за меня.
— К тому же, Вы живое напоминание о том, о чем вспоминать не принято. Это был первый прецедент в истории Ширасарна и совета, когда борьба за власть закончилась не обычными разборками в кругу если не друзей, то приятелей, а кровопролитием. Об этом все предпочли забыть, — он насупился и посмотрел на меня. — А у людей, в среде которых ты выросла, память куда короче драконьей. Сменилось поколение и знание того, что когда-то было тринадцать лордов-протекторов, стерлось, ведь не было войны или голода, не было и изменений, которые повлекли бы за собой общественные беспорядки или раскол.
— Но ведь в Ширасарне двенадцать провинций, и каждая из них принадлежит семье заседающих в совете, — осторожно заметила я.
— Именно. Была и тринадцатая. Там помнят. Но она находится далеко на востоке, и включает в себя острова. Ты же выросла на западе, да? — я кивнула. — Пойдемте, Ваша светлость, я провожу Вас до Вашей комнаты.
Вздох сам собой вырвался из груди — мне было интересно. Собеседник говорил явно не все, что знает, но и продолжать беседу, кажется, не хотел. Ладно, у меня будет доступ в библиотеку и некоторое время, чтобы вновь разговорить Норила.
Юноша учтиво открыл дверь в покои его светлости, поклонился и ушел, оставив меня наедине с раздирающими меня мыслями. Чувства тревоги и гнева смешивались с усталостью, затапливающей меня и, сделав несколько кругов по комнате, я опустилась на диван, и сама не заметила, как уснула.
Пробуждение было неожиданным. Моей руки касались холодные пальцы, и знакомый, тихий и мелодичный голос раз за разом повторял "Ваша светлость".
Я распахнула глаза, в упор глядя на Амолину, и первые мгновения пытаясь разобраться, где сон, а где реальность. Память постепенно возвращалась, впрочем, смешанная с головокружением и слабостью.
— Ваша светлость, Вам необходимо привести себя в порядок, — щебетала девушка, хотя и достаточно тихо, протягивая мне при этом стакан воды. — В гостиной Вас ждет лорд Гарднер. Ваш супруг разозлился, но разрешил его впустить.
Я сделала глоток освежающей жидкости и моргнула. До меня медленно доходили сказанные девушкой слова.
— Статья о Вас выйдет в утреннем номере, — Амолина на мгновение задумалась и, понизив голос, продолжила. — Ваш супруг совсем не рад этому, но в данном случае он, к сожалению, не может лично… кхм… выпроводить служителя сплетен из дома.
Почему-то мне показалось, что это самое выпроваживание может не слишком хорошо сказаться на здоровье почтенного лорда, который при первом взгляде сегодня в Капитолии показался мне вполне приятным.
— Вам доставили наряды от мии Шипс, и Ваш супруг… — она смутилась.
Я подняла брови, ожидая продолжения и прокручивая в голове слова Норила о том, что мой муж переживает за меня. Это казалось невозможным, хотя… Я вспоминала, с какой заботой он протягивал мне стакан с водой, и с какой тревогой смотрел на меня.
— Он распорядился, чтобы завтра к Вам пришел ювелир, чтобы сделать обручальное кольцо для Вас, — по лицу наивной доброй девушки было заметно, что она рада за меня.
Но кольцо? Я слышала о такой привычке высшей аристократии — носить кольца в знак брачного союза, но все же простолюдинам вроде меня обычно хватало рисунка, обхватывающего запястье.
— Пойдемте, я помогу Вам привести себя в порядок. Вы же не хотите, чтобы главный поставщик сплетен Ширасарна увидел Вас… — она запнулась, а я провела рукой по всклокоченным спутавшимся волосам.
— В таком виде, — продолжила я за Амолину, и она со смущенной улыбкой кивнула. — Я вообще не хочу, чтобы он меня видел.
— Увы, это невозможно. От его мнения многое зависит, все же посредством своего издательства он управляет народными массами… А люди думают, что он независим от совета, поэтому ему порой позволяют публиковать скандальные статейки, останавливая на чересчур резких поворотах.
— Амолина, можно вопрос? — осторожно спросила я, все еще не в силах привыкнуть к тому, какая пропасть нас разделяет.
— Конечно, можно не спрашивая, — она тепло улыбнулась, усаживая меня перед туалетным столиком, и принялась за создание причёски.
— Почему ты не учишься? Я слышала, что в столице много стипендий даже для людей из среднего и низшего класса благосостояния.
— Почему же не учусь? — она продолжила улыбаться. — Я учусь, просто у меня последние два курса, и я выбрала заочную форму обучения. Дважды в год у меня сессии, и в последний год будет практика, после которой я рассчитываю пойти на государственную службу в качестве картографа.
Я подняла брови. Выбор специальности показался мне настолько неожиданным, что я замерла. Эта милая, очаровательная девочка будет бороздить далекие моря, чтобы составлять карты отдаленных и порой очень опасных уголков нашего мира? Ее глаза горели таким энтузиазмом, что я быстро прикусила язык, не позволяя словам, несущим сомнения и тревоги, сорваться и омрачить её радостный настрой.
— А как твои родители к этому относятся? — спросила я осторожно.
— Отец не против, даже рад, он работает капитаном в торговой компании, а мама переживает, нервничает, — пробормотала девушка и на ее миловидном лице, отражавшемся в зеркале, проскользнула печаль. — Я с детства мечтала увидеть мир, даже не Ширасарн и Свободные земли, а путешествовать… Говорят, на Эшрахате обитают чудовища, по сравнению с которыми даже сильнейшие из драконов — домашние питомцы, а во льдах Вальроса находят древние города.
— Так ты хочешь быть картографом или исследователем? — с улыбкой спросила я, поражаясь, как ее пальцы с легкостью управляются с моими волосами, не причиняя и тени дискомфорта.
— В такую экспедицию проще всего попасть картографу, ведь это не самая популярная специальность. А за время обучения нас запугали так, что только я и еще один мой однокурсник будем подавать документы на государственную службу с отметкой о готовности к командировкам за пределами Ширасарна. Я сама боялась, но его светлость как-то сказал мне, что мир прекрасен, и не столь страшен, как нам рассказывают. К тому же умельцы моей специальности нужны в провинциях, чтобы постоянно курировать актуальную информацию о дорогах, пространственных аномалиях и месторождениях.
— Тебе он нравится? — спросила я, сама услышав в своем голосе нотки ревности.
С каких пор я ревную незнакомца, о котором толком ничего не знаю, и который называется моим мужем?
— Гарлик? Не знаю, он очень авантюрный, и его взгляд горит жаждой открытий, а не интересом к девушкам, — по лицу Амолины проскользнула мечтательная улыбка.