Впрочем, я была несправедлива — госпожа Хе все же позволила себе выразить материнское огорчение тем, что сын так долго отсутствовал.
— Ты мог бы приехать хотя бы на пару дней, — мягко упрекнула она, — я устраивала прием, все были удивлены твоим отсутствием.
Прием! Так вот почему его тут не хватало, для приема! Я, не сдержавшись, бросила на драконов возмущенный взгляд, и Хесо, словно почувствовав, обернулся ко мне.
— Матушка, я привез гостью, — взгляд драконицы, довольно равнодушный, окинул меня с ног до головы, и я на всякий случай еще раз поклонилась, — она очень мне помогла, пока я жил в империи.
— Добро пожаловать, — госпожа Хе улыбнулась, рассеяно глядя сквозь меня, и ее взгляд перебежал обратно на сына. Я незаметно выдохнула, так и не поняв, одобрили меня в качестве гостьи Хесо или признали негодной. — Мы приготовили прием в павильоне Гармонии и спокойствия, пойдемте.
Ее муж подошел к нам и подал госпоже Хе руку, слуга, все время торчавший у дверей, распахнул их, и мы следом за хозяевами вышли из зала и пошли по бесконечной веренице комнат и коридоров. Я бросила взгляд на спину Хесо, который шел передо мной — что он думает обо всем этом? Может, спросить, когда появится возможность? Хотя как о таком спрашивать: Хесо, почему твои родители напоминают замороженную треску? Лучше промолчать…
5
Пока мы были в доме, небо успело потемнеть и обсыпаться бриллиантиками звезд. Двор был освещен фонарями, отбрасывающими теплые блики на белые камни петляющей по саду дорожки. Она привела нас к большой прямоугольной беседке на берегу пруда, в которой квадратом стояли несколько маленьких столиков. Как в империи — отдельный столик на каждого гостя.
Как и ожидалось, хозяева дома расположились во главе беседки, а мы трое сели за другие столики — мне, как гостье, досталось почетное место напротив госпожи Хе. Если честно, после неприветливого приема Хе Ин и всей этой истории с невестой Рэна я думала, что родители Хесо озаботятся пригласить на ужин какую-нибудь симпатичную соседку-драконицу из хорошего рода, чтобы я не смела строить честолюбивых планов. Однако, к нам так никто и не присоединился, и ужин прошел в тесном кругу.
— Расскажи нам о свои странствиях, сын, — потребовал господин Хе. Он был похож на Хесо, точнее, Хесо был похож на него настолько, что глядя на него, можно было совершенно точно представить, как Хесо будет выглядеть через ….сколько живут драконы? Через пару сотен лет? Или через пару тысяч?
— Я провел все десять лет в Столице, отец. В мире людей много развлечений, боюсь, я несколько задержался, — Хесо бросил на меня предостерегающий взгляд. Мог бы не предупреждать — я уже и сама догадалась, что он не собирается говорить своей семье, что все эти годы он был вынужден подчиняться чьим-то приказам. — Тебе бы понравилась хэйанская опера и музыка.
— Ничего, я молодости нужно странствовать, и иногда что-то может настолько нас увлечь, что мы забываем о своих обязанностях, — господин Хе вежливо и приятно мне улыбнулся, — главное, все же вспомнить о них впоследствии.
Я подавила улыбку, скромно опуская глаза. Вот, все же предупреждение прозвучало. Они что, думают, что Хесо задержался в Столице, прельстившись моими прекрасными глазами?
— Я ничего не забыл, отец, — твердо отозвался Хесо, — ни о долге перед семьей, ни о долге благодарности. «Плати тем же» — не так ли звучит девиз нашего рода? — в его фразе тоже был скрытый смысл, и драконы не могли этого не уловить.
— Да, — задумчиво подтвердил господин Хе. Хесо явно не собирался объяснять ничего дальше, и, помолчав, его отец пустился в воспоминания: — в молодости я и сам путешествовал и, помню, как-то в одном городе….
Родители дракона, конечно, не могли полностью понять слова Хесо: что он привез меня сюда всего лишь из благодарности за то, что я его освободила. Однако я не считала, что он чем-то мне обязан: он ведь тоже освободил меня. Нужно будет сказать ему об этом.
Господин Хе пространно рассказывал, как путешествовал в мире людей, изредка поглядывая на жену и явно пропуская большие куски истории, не предназначенные для ее ушей. Она мило улыбалась, делая вид, что не замечает этого, и изредка предлагала мне попробовать то или иное блюдо. Я опасливо посмотрела на поставленные передо мной тарелки: суп из плавников акулы, на вид прозрачных и студенистых, что-то черное и пупырчатое, оказавшееся морским огурцом, и вовсе неопознаваемые вещи, названия которых я не знала и не могла перевести на эггерионский. К счастью, слуги постоянно меняли тарелки, и некоторые особенно странно выглядящие кушанья я могла с чистой совестью не пробовать, никто бы не заметил.