Элизабет встала с дивана и подошла к нему, подошла так близко, что он мог бы измерить невероятную длину ее густых черных ресниц.
Ладонь в черной перчатке нежно легла на его локоть.
— Пожалуйста, милорд. Умоляю, не отказывайте мне. Вы нужны моему сыну. Вы нужны мне. Вы единственный человек на земле, кто может помочь нам… единственный человек, кому я доверяю.
Ее слова больно ударили его. Она доверяет ему? Когда-то и он доверял ей!..
Рис смотрел на стоявшую перед ним красивую женщину. Когда-то он любил ее. Неистово и без оглядки. Теперь же ненавидел с такой же страстной силой.
Но он видел ее отчаяние, ее страх. Он был, как она сказала, человеком, для которого честь превыше всего. Женщина обратилась к нему за помощью. Как мог он отказать ей?
— Я велю Хопкинсу проводить вас наверх. — Его губы искривила суровая усмешка. — Полагаю, вы еще помните, где находятся комнаты для гостей.
С лица Элизабет исчезло выражение напряженности. Она отвела взгляд.
— Благодарю, милорд. Клянусь, я найду способ, как вернуть вам долг.
И упала без чувств к его ногам.
— Капрал Дэниелс!
Элизабет шевельнулась, когда Рис поднял ее на руки. Мысли путались в голове. Вскинув на него глаза, она всмотрелась в суровые, словно выточенные из камня, черты его лица.
— Я… я в порядке. Вам не нужно…
— Дэниелс! — снова крикнул он.
Рядом тотчас появился мускулистый рыжеволосый молодой человек.
— Да, сэр?
Рис бесцеремонно передал ее в его руки.
— Из-за проклятой ноги я не могу нести ее по лестнице.
Капрал Дэниелс взглянул на женщину в своих руках и улыбнулся:
— Не волнуйтесь, мадам. Я в один миг отнесу вас наверх.
Не успела Элизабет и слово сказать, как он уже вышел из гостиной.
— Мама! — бросился к ней Джеред, когда Дэниелс вышел в холл, и отчаянно вцепился в ее юбки.
— Все в порядке, милый. У меня немножко кружится голова. И все. Возьми миссис Гарви и идите наверх.
Джеред вернулся к стоявшей в ожидании пожилой даме и схватил ее за руку.
В сопровождении дворецкого они последовали за капралом, отстав от него на несколько ступенек. Он внес Элизабет в одну из гостевых спален и осторожно положил на кровать.
— Я приведу Джильду, чтобы помогла вам, мадам. Это горничная.
Элизабет не возражала. Ее голова все еще оставалась легкой, хотя уже не кружилась. Лежа на подушке, она устремила взгляд в потолок. Он был белый, а стены — светло-желтые. Комната с мебелью из розового дерева и занавесками из узорчатого желтого шелка выглядела довольно мило, хотя краску не мешало бы и освежить. Протертая недавно от пыли мебель так и просила, чтобы ее отполировали лимонным маслом.
Рис позволил ей остаться в Брайервуде. Он согласился ей помочь. Ее опасения, что он не даст ей прибежища, рассеялись. Впрочем, в глубине сердца она верила, что Рис, какие бы личные чувства к ней ни питал, не смог бы прогнать ее со своего порога.
Спустя несколько минут он вошел в комнату, высокий и мускулистый, воплощение силы и надежности. Набалдашник эбеновой трости в его руках сверкнул серебром. Элизабет слышала о его ранении, но не знала, сколь серьезным оно было.
Ледяной взгляд голубых глаз замер на ее лице.
— Вы здесь временно, и вам ничто не грозит. Я велю капралу Дэниелсу пригласить врача…
— В этом нет необходимости. Мне нужно выспаться. Возможно, завтра…
— Вы уверены?
Она ни в чем не была уверена, кроме того, что доставила ему чересчур много беспокойства для одной ночи.
— Да.
— Хорошо, подождем до завтра.
— Спасибо.
— Утром, надеюсь, вы расскажете, в чем, собственно, дело.
Элизабет попыталась сесть, опираясь на резную спинку кровати. Это удалось ей с большим трудом. Рис не шевельнулся, не помог.
— Завтра мой деверь обнаружит, что нас с Джередом нет. Рано или поздно он выяснит, где мы находимся.
— Как я уже сказал, пока вы здесь, вам ничто не угрожает. Отдыхайте. Ваша миссис Гарви — с мальчиком. Утром поговорим.
Отвернувшись, он вышел из спальни, и только тут Элизабет почувствовала, как быстро бьется ее сердце. До этого момента она и представить не могла, как больно будет слышать его голос, как трудно переносить его отвращение.
Оказывается, чувства, которые она считала давно похороненными, находились почти на поверхности.
Придется быть все время начеку, тщательно скрывать свои эмоции, не давать им выплеснуться наружу. Если она позволит сердцу хотя бы чуточку приоткрыться, то просто не сможет вынести этой боли.