Это было уже десятое интервью для СМИ, которые я давал сегодня в течение нескольких часов, и теперь, надеюсь, Ливи идет ко мне, чтобы дать мне хоть какую-то долбаную передышку и оставить в покое на некоторое время.
Хотя это сомнительно. Мне, возможно, еще предстоит толкать речь перед несколькими камерами, говоря о том, какая Америка великая страна и все такое дерьмо. Конечно, я согласен, что Америка — величайшая, твою мать, страна в мире, и я действительно хотел защищать мою гребаную страну. Но мне надоело толкать речи перед камерами и говорить об этом.
Я скучал по ощущению песка под своими ногами, палящему солнцу над головой, и нехватки постоянно испытывать приступы страха и беспокойства, зудящие в затылке.
Там я ощущал себя живым. В проклятом же пресс-центре нашего отеля, я чувствовал себя, как чучело, извергающее из своего рта какую-то ерунду.
— Сегодня утром ты хорошо поработал, — сказала Ливи.
— Спасибо, — хмыкнул я. — Это легко, когда просто повторяешь одно и то же дерьмо из раза в раз.
— Хорошо. Это то, что мы и хотим, — она замолчала и хмуро посмотрела на меня. — Улыбайся немного больше. Ты выглядел угрюмым.
— Я нормально смотрелся, — ответил я, потянулся, глядя в окно. — Когда обед?
— Скоро, — произнесла она, стоя рядом со мной. — Ты не тусовался прошлой ночью.
— Нет.
— Это из-за нашего разговора?
Я вздохнул, качая головой. На самом деле, это не имело ничего общего с моими шаловливыми ручками. Если бы это зависело от меня, то я бы трахнул первую готовенькую, сексуальную задницу, которая бы бросилась на меня.
Но что-то такое засело в моей голове, то, что раздражало меня. По возвращении в отель по какой-то причине я просто не испытывал желания отправиться в еще один клуб и потрахаться с еще одной пустой шлюхой. Вместо этого я заказал виски в номер и смотрел говенный телевизор, пока, наконец, не отключился.
Это означало, что с утра я проснулся с гораздо меньшим похмельем, чем обычно, и это было просто отлично.
— Это не имеет к тебе ни малейшего отношения, — проворчал я. — Просто почувствовал усталость.
— Хорошо. Оставайся усталым.
Я стиснул челюсти.
— Говоря это дерьмо, ты заставляешь меня желать сделать все с точностью до наоборот. Ты ведь знаешь это, да?
Она криво усмехнулась.
— Конечно, Нэш. Но ты хорошо умеешь выполнять приказы, не так ли?
— Да. Ты чертовски права.
Она снова улыбнулась и ушла, оставив меня там одного, стоящим и глядящим в окно.
Следовать приказам. Это было именно то, что у меня хорошо получалось. Это, и еще убийство людей тысячами разных способов. Я был подготовлен убивать, а тут я вынужден носиться по Америке, как чертовое цирковое животное, выставляя себя напоказ, и сдувая пылинки с недоумков из СМИ.
И, тем не менее, все, о чем я мог думать с прошлого вечера, это только о девушке. О Селене — милой, долбаной студентке, такой невинной. Первой девушке, отказавшей мне за долгое, очень долгое время.
Мой телефон был полон номеров женщин, готовых с радостью принять мое предложение. Конечно, большинство из них будут делать вид, что раздумывают над ним, но не более часа, все они с радостью бы ответили мне «да», если это означало для них провести еще одну ночь со мной.
Но не Селена, сказавшая «нет», и, казалось, что она действительно имела в виду отказ. Она не бросилась на меня, а вместо этого была скептически настроена против всего, о чем я говорил. Правда, это было довольно странно. Вероятно, в том, что я предложил ей, для нее не было никакого смысла.
Но что-то в ней было. Твою мать. Я не мог перестать думать о платье, и о том, как бы ее кожа ощущалась под моими пальцами.
Я отвернулся от окна и поймал взглядом Ливи, которая подала мне сигнал о двухминутной готовности. Новый репортер только что вошел в комнату и начал устанавливать небольшую камеру.
Пора натянуть улыбку и начать целовать по национальному телевидению задницу дяде Сэма.
Сейчас моя хреновая жизнь выглядела так.
К тому времени, как закончился день, я устал, как черт. Распахнув ногой дверь своего гостиничного номера, я швырнул все свое дерьмо на туалетный столик.
Сев на кровать, я сразу же рухнул на одеяло. Обычно в это самое время я бы уже зашел в ближайший бар и пытался снять какую-нибудь девицу, но единственное, что я сейчас действительно хотел, так это что-нибудь выпить и поесть.
И Селену. Эта чертова девчонка не выходила из моей головы, никак не оставляя меня в покое. Больше всего меня выводило из себя то, что она послушалась, когда я сказал ей одеться красиво. Я устроился поудобнее в кровати, прислонившись спиной к изголовью, и закрыл глаза.
Я начал представлять себе, каково бы это могло быть, если бы она вдруг оказалась сейчас здесь со мной. Я бы приспустил платье с ее плеч и неторопливо целовал ее гладкую, бледную кожу.
Я сдернул вниз свои джинсы, взяв в руки свой толстый, твердый член, как только начал рисовать в своем воображении картину с Селеной, где она опускалась бы на колени передо мной. Ее платье было бы приспущено наполовину, обнажая ее грудь, когда она начала сосать мой член. Я бы кончил в нее, говоря ей о том, как обалденно сексуально это выглядело, когда мой член был между ее губок, заставляя ее хорошо и жестко сосать меня.
Я продолжал воображать, что она смотрела бы на меня одновременно скромно и чертовски сексуально, начав самозабвенно обрабатывать мой член, ни капли не стесняясь, как только головка моего петуха оказалась бы у нее во рту. А потом я бы поднял ее и опустил, сгибая над кроватью. Я бы задрал ее платье вверх и медленно вводил свои пальцы глубоко в ее мокрую киску. Она не стала бы надевать трусики, зная, что направляется ко мне.
Она пришла трахаться со мной. И я заставлю ее сделать так, чтобы она первая умоляла меня, заставлю стонать мое имя с находящимися внутри нее моими пальцами. Я знал, как доставить женщине удовольствие, как сделать так, чтобы она, твою мать, кончала снова и снова. Я бы поработал с ее телом, шлепал ее по заднице, шептал бы ей на ухо грязные словечки.
И, наконец, я бы медленно ввел свой член глубоко между ее ног. Ее узкая гребаная киска обхватила бы его, когда я начал бы трахать ее.
Пока я представлял себе все это, я не переставал дрочить. Так как я не отрывался накануне, то из-за того, что просто фантазировал о Селене, мой член был охрененно тверд. Не могу поверить, что только мысли о трахе с моей фиктивной женой, могли так сводить меня с ума. Я бы оприходовал эту киску сзади грубо, слушая ее стоны, заставляя кричать мое имя.
Я бы гладил ее ноги, потирая клитор, шепча ей на ухо. Я хотел сделать ее своей, трахать ее грубо, заставляя кончать и кончать. И как только бы она получила свой большой, сильный оргазм на моем толстом члене, я бы прошептал ей на ухо, что сейчас она моя. Что я владею ее киской. Моя фиктивная жена, моя грязная шлюха.
Какого хрена. Мысли о Селене делали меня ненормальным. Я дрочил, пока фантазировал о груди Селены, о ее гребаных торчащих сиськах, покрытых моей спермой.
Я откинулся на изголовье кровати, глубоко дыша. Я не дрочил уже долгое время, потому что этого и не требовалось. Я встал и побрел в ванную, почистить себя. Что, на хрен, со мной было не так? Я не мог поверить, что я сидел здесь и тер свой член, вместо того, чтобы пойти и найти какую-нибудь киску, которая отвлекла бы меня.
Я вышел из ванной, качая головой, и схватил телефон. Я позвонил в обслуживание номеров и заказал стейк и виски.
К черту все это. Это была моя последняя ночь в Филадельфии, и я шел по тонкому льду со своими гребаными издателями. Этой ночью я залег на дно, но завтра я вернусь к своему старому образу жизни. К тому же, вероятнее всего, в этом шикарном отеле у меня имелся неограниченный запас виски и стейков, где все счета выставлялись издательской компании.
Я откинулся обратно на кровать и включил телевизор, ища какой-нибудь приличный спортивный канал. Через несколько минут я услышал стук в дверь.