Ночь, наполненная ожиданием, казалась бесконечной. С трудом я заснул, но уже спустя несколько часов, задолго до рассвета, вновь открыл глаза. Мне не спалось.
Дождавшись пробуждения слуг, нашёл управляющего и передал ему список дел, особенно настойчиво попросив отвлечь гувернантку.
– Займи её чем-нибудь, – велел господину Орно. – Пусть выберет постельное для подопечной, или новую мебель, или отправится с тобой на подбор прислуги. Леди Мунтэ, помимо гувернантки, понадобится личная служанка. Скажи, что в доме нет подходящей девушки. В общем, что бы это ни было, но госпожа Гийер должна быть занята до самого вечера.
– Будет сделано, Ваша Светлость, – поклонился управляющий. – Можете на меня положиться.
В крестьянские наделы я решил отправиться в бричке. Из неё Эмили сможет лучше насладиться пейзажем, да и ветер сегодня был не таким пронизывающим. Дождавшись, когда подадут экипаж, я постучал в комнату невесты.
Она выглянула и, взволнованно на меня посмотрев, спросила полушёпотом:
– С госпожой Гийер не возникло проблем?
– О ней не беспокойтесь, – заверил, подавая невесте руку. – Если вы собрались, то можем отправляться.
Она замерла в нерешительности, и спустя долгое мгновение коснулась тонкими пальчиками моей открытой ладони. Я осторожно положил её руку себе на локоть. Каждое движение, каждый шаг мне приходилось взвешивать, чтобы ненароком не разрушить происходившее волшебство и не спугнуть невесту.
Всю дорогу до крестьянских угодий я не мог оторвать от Эмили глаз. Столкнувшись с несправедливостью и оказавшись в ненавистном ей месте, даже после такого она не могла долго грустить и во все глаза смотрела на с таким трудом сохранённые крестьянами растения. Её тяга к жизни меня поражала и пробуждала во мне давно уснувшую надежду. Казалось, если я задержу Эмили чуть дольше, проведу с ней чуть больше времени, то её огонь обязательно перекинется и на меня.
Мы проехали вглубь яблоневого сада и остановились у домика старшего садовника.
– Можете пока погулять, – обратился к Эмили, подавая ей руку и помогая спуститься с брички. – Мне нужно кое-что обсудить с садовником, а после мы продолжим осмотр.
Я был занят всего четверть часа и, вернувшись, ожидал увидеть Эмили где-то неподалёку: в саду или у брички – но в поле зрения её не было. Грудь сдавило, будто оттуда исчез весь воздух. Его не хватало даже на то, чтобы позвать невесту по имени. Неужели я был настолько ей ненавистен, что она сбежала при первой возможности?
Грудь сдавило, будто оттуда исчез весь воздух. Его не хватало даже на то, чтобы позвать невесту по имени. Неужели я был настолько ей ненавистен, что она сбежала при первой возможности?
Где-то неподалёку послышался детский смех, за ним голоса, и один из них показался мне знакомым. Я ринулся на звук, раздававшийся из-за домика садовника, обогнул его сбоку и замер. В небольшом огороженном садике, окружённом цветочными клумбами, Эмили играла с детьми садовника, у него их было трое – две девочки и мальчишка, погодки.
Старшая девчонка ринулась к Эмили и начала щекотать, вызывая у той очередной приступ смеха.
Мне приходилось видеть невесту разной: мятежной, разгневанной, печальной и решительной. Но весёлой, почти счастливой, я не видел её никогда. Именно такой она показалась мне прекрасней всего.
На это радостное зрелище моя душа откликнулась очередным приступом саднящей боли от невысказанного и, возможно, не достижимого желания. Будет ли Эмили когда-нибудь улыбаться так и мне? Увижу ли такую же теплоту в её взгляде, направленном на меня? Или всё её тепло будет раздарено остальным, пока я продолжу замерзать в стороне?
Словно почувствовав на себе мой взгляд, она обернулась.
– О, – подскочила испуганно, – простите. Я забыла о времени, – улыбка, до этого сиявшая на её лице, тут же исчезла.
Очередной приступ боли сдавил мою грудь, а в мыслях пульсировало: «Не со мной. Никогда она не будет улыбаться так рядом со мной».
До самого вечера, пока мы объезжали угодья и Эмили любовалась пейзажами, я продолжал страдать. Забирая её из Эргейба, я был полон надежды. Даже сегодня утром это было так. Но сейчас мой мир вновь начинал чернеть, а вокруг расползалась холодная и столь привычная пустота.
Было ошибкой подписаться на этот брак. Раньше я страдал в одиночестве, но теперь мне придётся страдать вместе с Эмили.
:Эмили Мунтэ: