Барон утвердительно кивал головой после каждого предложения.
— Со Славиславом мне не довелось пообщаться. Мой путь лежал в провинцию, в деревеньку Мохнатовка, где, по слухам, проживала ваша, мэтр, старинная подруга — донна Варвара Ягг.
— Ты все-таки встретил ее! — ожил Пеньяте, на впалых щеках ректора вспыхнул румянец.
— О да, — широко улыбнулся Зигфрид. — Но сначала я познакомился с ее внучкой…
Радар снова выпустил дым. На этот раз из ушей:
— Да что ты говоришь! Бедная девочка! И который из трех?
— Думаешь, если бы я это знала, была бы сейчас в живых?
Демон прикусил губу.
— И что, никаких мыслей на этот счет у тебя нет?
— Есть, но тебя они не касаются. Ищи давай!
Демон уставился в пространство, беззвучно шевеля губами. Варвара примолкла. Может, зря она так разоткровенничалась с потусторонним существом? Ведь ежу понятно, что информация теперь пойдет дальше. Радару, которого она на всякий случай связала клятвой молчания, ничто не помешает обсудить все со своими сородичами… А уж как охочи обитатели Тонкого мира до сплетен, Яга знала не понаслышке. От одного к другому по цепочке, обрастая по дороге кое-какими деталями, когда выдуманными, а когда и почерпнутыми из других источников, новость распространится с неотвратимостью лесного пожара. «И пусть! — решила Яга. — Самая лучшая тайна та, о которой всем известно».
Демон устало потер виски:
— Ничего не получается.
— Теряешь былую легкость? — За бравадой колдуньи скрывалось отчаяние.
— Такое впечатление, что кто-то очень аккуратно и последовательно стер всю информацию о твоей внучке. Понимаешь?
— Без надобности мне в твоих тонкостях разбираться. Я, наверное, зря к тебе обратилась. Поищу кого посильнее. Вот к вечеру восстановлюсь и пущу кровушку. Кто там у вас сейчас в верховных? Ленинел, Топот? Кого посоветуешь?
Радар зло смотрел на Ягу из зазеркалья. Его и без того красноватое лицо приобрело оттенок раскаленной лавы.
— Помрешь ведь, старая, от таких опытов. Не только кровь — жизнь отдашь.
— Мне уж все равно. Я свое пожила. Вот еще бы внучку разыскать, и можно в лучшие миры отправляться. Меня там, на кисельных берегах, уже давно дожидаются. А тебе позор на все времена будет. Позор и осмеяние. Я же первым делом всем твоим раззвоню, что Радар опростоволосился, не сумел задачку решить.
Варвара протянула руку к артефакту и приготовилась произнести отпускающее слово.
— Подожди! — закричал демон. — Не торопись. Я еще попробую…
— И что мне за мою доброту будет? Какая выгода?
Глаза ведьмы хитро блеснули, но Радар, кажется, ничего не заметил.
— Сможешь меня без кровавых жертвоприношений вызывать! Как тебе такая идея?
— Никак! Вдруг тебе вместо крови слезы невинных дев или пот грифона понадобится? Таких вещей, знаешь ли, не напасешься. Пока найдешь, пока запугаешь… А то вдруг девка потеть станет, а грифон — реветь в три ручья? Короче, не согласная я!
— Ой, так свои же люди — сочтемся, — махнул когтистой рукой демон. — Чего там у вас, как снега зимой? Ну например… простокваша. Устраивает?
Пока Яга думала, Радар беспокойно ерзал и умильно складывал бровки домиком.
— Пусть будет молоко, — решила наконец ведьма. — А скислить и сам сумеешь, если захочется.
— По рукам! — Глаза демона горели восторгом от выгодной сделки.
Точно такой же азарт прятала от собеседника ушлая колдунья.
Демон размял руки, похрустев костяшками пальцев, встряхнулся, как выбравшийся из речки кобель:
— Ну что ж, приступим. Давай-ка, Ягиня, мне с самого начала о своей родственнице поведай, с самого рождения.
Варвара расслабила плечи, глаза затуманились, то ли от непролитых слез, то ли от воспоминаний:
— Ну с рождения-то я ее не знала. Я вообще не знала, что моя дочь меня внучкой решила осчастливить.
— Так, так… Тогда, пожалуй, сначала про дочь расскажи. Как ее зовут? Анна?
— Не зовут — звали… — Соленые капли все-таки покатились из разноцветных глаз старой колдуньи. — Анна, Аннушка, Анюта… смелая росла, непокорная. Как тот сухостой — не согнешь, только ломать. Я и не ломала. Как в силушку девка вошла, отправилась науки разные постигать…
Варвара всхлипнула и закрыла лицо руками.
— В Элорию? — Голос демона был полон сочувствия.
— А куда ж еще? Она же у меня ведьма была совсем никудышная. Не по ней ведовская доля оказалась. Мы же себя постичь можем только через бога, а она весь мир под себя переделать хотела.
— И как, получилось?