- Так, - решительно сказала я и, подняв глаза на стену с часами, поинтересовалась: - Давно он ушел?
- Да с час уже, наверное, - пробубнила Надя.
Я стремительно встала с дивана и скомандовала:
- Одевайся и поехали!
- Это еще куда? - оторопела Надя.
- Как куда? В "Гарду", разумеется! Сегодня рабочий день, а нас с тобой пока еще никто не увольнял. Или ты собираешься устроить забастовку?
Надя призадумалась и после недолгой паузы, в течение которой я переминалась с ноги на ногу, словно скаковая лошадь на старте, медленно ответила:
- Нет, я предпочитаю саботаж и диверсии.
- Вот и славно, - обрадовалась я, ибо жажда деятельности и нетерпеливое желание вправить вывихнутые мозги парочке ангелов буквально жгли меня изнутри. - Едем!
Входная дверь агентства оказалась не просто открытой - распахнутой настежь. Почему-то это очень воодушевило нас с Надей, и мы вскарабкались по лестнице на второй этаж не хуже цирковых артистов - быстро и с невероятной ловкостью. Плотоядное выражение на Надином лице невольно заставило меня посочувствовать Даниелю.
Впрочем, тут же обнаружилось, что Даниель в моем сочувствии не нуждается. В офисе "Гарды" его не было. Не было и Себастьяна. Ни единой живой души, если не считать совы по имени Бу, отдыхавшей на своем искусственном дереве после обычных ночных полетов по городу и неохотно открывшей круглые сонные глаза при нашем появлении.
Итак, ангелов не было; каких-либо записок, улик, следов, примет и прочих вещей, могущих пролить свет на их отсутствие, тоже; разумных объяснений всему этому - и подавно. Радовало только то, что, несмотря на распахнутую дверь, никаких признаков пребывания в офисе посторонних мы не обнаружили. Впрочем, это не помешало нам с Надей не на шутку встревожиться, как ни старались мы убедить себя, что тревожиться пока еще рано.
Далее мы разделились. Я осталась в "Гарде", время от времени набирая номер мобильного телефона Себастьяна, чтобы лишний раз убедиться в том, что абонент временно недоступен, а Надя помчалась в клуб "Ступени", который, как и детективное агентство, принадлежал нашим вездесущим и разносторонним ангелам.
Вернулась она оттуда с вытянувшимся лицом, приобретшим вдобавок интересную зеленовато-ореховую бледность - если бы не от природы смуглая кожа, несчастная Надя, наверное, окрасилась бы в цвет известки. Пока она рассказывала мне о результатах своей поездки, точнее, об их полном отсутствии, я меланхолично размышляла о том, бледнеют ли негры и если да, то как это выглядит.
В клубе ангелов не ведали, где они находятся, понятия не имели и Наде ничем помочь не смогли. Не смог помочь нам и давний знакомый капитан милиции Захаров, которому мы в порыве отчаяния позвонили под вечер, - по той простой причине, что его не оказалось на рабочем месте. Попытки выяснить его местонахождение ни к чему не привели. Сослуживец Захарова, представившийся нам старшим лейтенантом Потоцким, не только ловко уклонился от ответа на все мои вопросы, но еще и принялся выпытывать у меня, почему я звоню, почему такой голос и неизвестно ли мне случайно что-нибудь важное, могущее заинтересовать капитана, - я могла бы сообщить это сейчас, а ему передадут...
С трудом отделавшись от настырного старшего лейтенанта, я положила трубку и мрачно поделилась с Надей своими подозрениями относительно того, что Захаров так же провалился сквозь землю, как и наши любимые. Надо добавить, что от этого предположения наше настроение ничуть не улучшилось.
Наконец я решила испробовать последнее средство - попытаться выяснить хоть что-нибудь при помощи волшебного кольца. Но на все мои вопросы, произносимые то мысленно, то вслух, на все лады и со всевозможными гримасами, кольцо только бессмысленно моргало. Наконец, должно быть, на нервной почве, мне стали мерещиться какие-то странности: каменные львы с золотыми крыльями и растущими из головы шарами-фонарями и держащие в зубах длинные цепи, темная вода под изогнутым мостом, огороженным ажурной решеткой, и огромная колонна с крылатым ангелом на вершине. Поняв, что толку мне не добиться, я злобно плюнула, обозвала кольцо дешевой бижутерией и оставила его в покое. К пяти часам утра мы заснули на диване в комнате под стеклянным куполом - зареванные и несчастные. Вопреки доводам рассудка, здраво подсказывавшего, что с ангелами вряд ли может случиться какое-нибудь человеческое несчастье, даже такое незаурядное, как смерть, нам мерещились всякие ужасы. Подключать к нашим поискам милицию тоже не имело смысла - если у них не очень ладится с розыском людей, то что уж говорить об ангелах. Словом, нам оставалось только ждать, и это было ужасно.
Мы с Надей мало спали, почти ничего не ели, дергались от каждого шороха и за четыре дня умудрились семь раз поссориться до кровной вражды на всю жизнь. А в пятницу, когда напольные часы в приемной "Гарды" с оттяжкой пробили шесть, Надя оторвала взгляд от экрана компьютерного монитора и загробным голосом произнесла:
- Все ясно. Я поняла. Они больше не вернутся.
- Это еще почему? - весьма нелюбезно осведомилась я, выплевывая изо рта потухшую сигарету - минут десять назад я решила начать курить, но, погрузившись в невеселые размышления, совершенно забыла об этом.
- Потому что их отозвали обратно! - завопила Надя. - Все! Тю-тю наши ангелы! А я.. Я с ним даже не попрощалась по-человечески!
И, упав локтями и лицом на клавиатуру, отчего по экрану быстро побежала длинная строчка невероятных буквосочетаний, глухо зарыдала.
- А я-то... - горестно прошептала я и, не помня себя от отчаяния, яростно швырнула в пустой камин чашку с остатками чая.
Раздался страшный грохот и звон, а потом знакомый голос негромко произнес:
- Оно, конечно, понятно, Александр Македонский герой, но зачем же стулья ломать?
Мы с Надей дружно вскочили на ноги и во все глаза уставились на нежно улыбающихся Себастьяна и Даниеля - загорелых и белозубых, словно только что сошедших с картинки в иллюстрированном журнале.
Некоторое время мы молча таращились каждая на свою дорогую потерю, пока я первой не пришла в себя и не произнесла слабым от перенесенных страданий и волнений голосом:
- Ну, и как все это прикажете понимать?
- Что-то вы неласково нас встречаете. - Себастьян пустил в ход свой коронный мерцающий взгляд из-под полуопущенных ресниц, однако я еще не настолько пришла в себя, чтобы это на меня подействовало должным образом. - На цветы и аплодисменты мы не претендуем, но от поцелуев не отказались бы...
- Нет, вы сначала объясните! - выйдя из состояния обледенения, Надя немедленно начала нагреваться.
Лица у ангелов сделались кислые и озадаченные, а Даниель немедленно запустил руку в волосы и принялся ожесточенно наматывать прядь на указательный палец.
- Ну-у-у... - затянул Себастьян, складывая руки на груди. - Это была... м-м-м... вынужденная мера, то есть необходимость, то есть...
- Не поняла! - рявкнула Надя. - Выражайтесь яснее!
- Это было недоразумение, - наконец сформулировал Себастьян. - Я знаю, что вы переживали... Но вы должны быть готовы... Если случится так, что нас призовут обратно...
Договорить он не смог. Дело в том, что я, вслед за Надей, мгновенно нагрелась - не хуже включенного чайника, только гораздо быстрей, и звук моего голоса был подобен свистку, раздающемуся на всю кухню под действием водяного пара:
- А, так это была проверка на вшивость?!
-Да нет, - робко попытался высказаться Даниель, - дело совсем в другом... Но вы... Мы... Конечно, сейчас мы вернулись, но можем и не вернуться... Это может произойти в любое время, и вы должны быть готовы... Мы просто хотим, чтобы вы поняли, что...
- Мы поняли! - просвистела я. - Вы относитесь к нам как к подопытным кроликам! Как к низшим существам!