- Наконец-то! Почти все уже в сборе!
- Никого не убили? - деловито осведомилась Надя.
- Типун тебе на язык! - Даниель замахал руками. - Пойдемте скорей!
Ловушка была сработана на славу. В толпе разряженных гостей здесь и там мелькали подчиненные Захарова, как и все тут, в вечерних нарядах и даже со спутницами. Единственное, что выделяло их из толпы, - слишком острые и настороженные взгляды. Вскоре я увидела и самого Захарова - в смокинге с бабочкой и с белокурой девицей в переливающемся зеленом платье. Были здесь и охранники Листовского - их лиц я не знала, но они, в отличие от сотрудников правоохранительных органов, своей профессии не скрывали - выдвинув вперед челюсть, бубнили что-то в лацканы пиджаков, прикладывали пальцы к ушам, слушая поступающие в наушники команды, воинственно озирались по сторонам, готовые в любой момент броситься на злоумышленника.
Под потолком висели гирлянды шаров. Мне удалось разглядеть, что за ними скрываются новые видеокамеры. Наверняка теперь под каждым столиком было спрятано еще и по микрофону. "Надеюсь, они не забыли установить микрофоны в туалете, за унитазами", - подумала я и негромко хихикнула.
В этот момент кто-то взял меня под руку.
- Себастьян! - ахнула я, обернувшись. - Прекрасно выглядишь! Я бы в тебя влюбилась, если бы...
- Если бы что? - самодовольно улыбнувшись, спросил Себастьян, словно невзначай поправляя отворот черного пиджака и проводя рукой по черному же шелковому галстуку - одного цвета и материала с рубашкой.
- Если бы не была давным-давно в тебя влюблена, - призналась я. И, не удержавшись, добавила: - И все-таки зря ты не купил те зеленые ботинки. Представляешь, какой был бы эффектный контраст?
- Да, только меня бы стали принимать за Олега Попова.
- Действительно, было бы досадно. Ты куда больше похож на Дэвида Копперфильда.
- В таком случае ты будешь моей Клаудией Шиффер, - галантно ответил Себастьян.
- Твои данные устарели. Они больше не жених и невеста. Но все равно спасибо. - Я повертела головой и спросила: - А где наш именинник?
- Он еще не вышел к гостям. Готовится.
- Ой, ужас какой, - внезапно сообразила я, - у меня же нет ничего похожего на подарок!
- Ничего, ты можешь присоединиться к моему.
- А что ты собираешься ему дарить? Себастьян улыбнулся:
- Одну маленькую, но очень полезную вещицу. Жизнь.
В зале стояла невыносимая духота - клуб явно не был рассчитан на такое количество приглашенных. Мы с Себастьяном пробились к фонтану, от которого шла хоть какая-то свежесть, и присели на парапет.
- Почему ты болтаешь со мной, вместо того чтобы охотиться на убийцу? спросила я, переводя взгляд с Себастьяна на каменного ангела с чашей, из которой с негромким журчанием текла вода.
- А охота идет вовсю, - улыбнулся Себастьян, зорко вглядываясь в толпу. Я попыталась проследить направление его взгляда, но не увидела ничего любопытного. - Но охотник не должен бегать и суетиться. Однако должен терпеливо ждать, пока появится добыча, чтобы убить ее одним выстрелом. Я хотела возразить, что терпеливо ждать совсем не означает проводить время в любезничании с дамой сердца, но промолчала, здраво рассудив, что Себастьян всегда знает, что делает, и этим разительно отличается от меня. Мне всегда сложно догадаться, что я выкину в следующую минуту, а потом приходится долго и мучительно напрягать мозги, чтобы объяснить самой себе смысл собственных поступков. Стоит ли удивляться, что из-за таких, как я, всех женщин считают идиотками, неспособными выйти из дому без того, чтобы не сотворить какую-нибудь глупость!
Мимо нас проплыл Захаров со своей блондинкой. Они с Себастьяном обменялись многозначительными взглядами, и парочка пропала в толпе. Это заставило меня отвлечься от разглядывания публики, среди которой мне то и дело мерещились знакомые лица, и спросить:
- Юля здесь не появлялась?
Себастьян, нахмурившись, покачал головой:
- Нет, Борис здесь.
- А Вадим?
Себастьян помолчал и ответил как-то странно:
- А что ему здесь делать?
Я не нашлась, что на это сказать. Девицы в прихотливо скроенных, но не всегда хорошо сидящих нарядах потягивали через трубочку разноцветные коктейли, рассыпая яркие искры драгоценными камнями. Краснолицые мужчины позвякивали льдом в приземистых стаканах с желтовато-коричневой жидкостью и вытирали салфетками пот на лбах и шеях. Бедняги официанты имели вид дикий и замученный, несмотря на то что вечер едва начался. По временам то один, то другой подбегал к Себастьяну и о чем-то вполголоса совещался с ним.
Гости постепенно начали собираться в группы, и чем дальше, тем чаще в зале раздавались взрывы хохота. Из динамиков по краям сцены негромко звучала какая-то бесцветная инструментальная музыка. Я огляделась по сторонам, надеясь увидеть Надю или Даниеля, но они куда-то пропали. А тут и Себастьян вдруг коротко бросил:
- Подожди, - и затерялся в толпе.
- Не нравится мне все это, - пробормотала я, тревожно ерзая на не слишком удобном для сидения парапете и на всякий случай проверяя наличие в сумочке пистолета. - Ой не нравится.
Внезапно музыка стихла, и ярко вспыхнувшие прожекторы осветили убранную цветами сцену, на которой появились Кирилл и Листовский - нарядные и торжественные, но, на мой взгляд, несколько мрачноватые. Впрочем, понять их было несложно: мысль о том, что где-то рядом, может быть, всего в нескольких шагах, бродит убийца, вряд ли поднимет им настроение. Разве только сообщнику...
Гости зааплодировали. Послышались чьи-то приветственные выкрики. На сцену даже полетели цветы - можно подумать, что семейство Листовских собирается спеть дуэтом.
Хлебный король покашлял и повернулся к микрофону, но петь, к счастью, не стал. Вместо этого он сказал:
- Мы очень рады видеть вас всех сегодня здесь, у нас в гостях. Приятно иметь много друзей, еще приятнее - видеть их всех вместе в .такой замечательный день. Сегодня - праздник для всех, кто любит Кирилла, праздник для меня, его отца... Но главное - это праздник для самого Кирилла. Поэтому я хочу поздравить моего сына и пожелать ему... - Листовский сделал паузу и покрутил в руке бокал, в котором, судя по всему, была простая вода. - Пожелать ему самых обычных вещей, самых простых и важных: счастья, здоровья и долгих лет жизни. За тебя, Кирилл!
Гости одобрительно зашумели. Появились официанты с подносами и бутылками шампанского. Затрещала канонада вылетающих пробок.
Вышел официант и поднялся на сцену к Кириллу. Хлопнула еще одна пробка, шампанское зашипело... Кирилл подождал, пока осядет пена, взял протянутый ему бокал и подошел к микрофону.
- День рождения - праздник детства, поэтому я хочу, чтобы сегодня мы все веселились, как дети. А я буду веселиться больше всех.
И поднял бокал. По залу пронесся стеклянный звон и смех.
Кирилл поднес шампанское к губам.
В следующую секунду лицо его перекосилось и побелело. Выронив бокал, он, хрипя, схватился за горло, сделал шаг... Колени его подогнулись, и он упал навзничь.
Спрыгнув с парапета, я ринулась к сцене, с трудом протискиваясь сквозь толпу. Спины загородили мне обзор, а когда я наконец вынырнула из гущи народа, то увидела неподвижно лежащего Кирилла, возле него Листовского на коленях, двоих охранников и вспрыгивающего на сцену Себастьяна,
Себастьян присел, положил руку Кириллу на шею...
В зале наступила гнетущая тишина.
Поднявшись, Себастьян подошел к микрофону и с трудом произнес:
- Он мертв.
В тишине раздался глухой стук. Это упал Листовский.
Глава 37 ПОКОРИТЕЛЬ ГАЛАКТИКИ
Максимыч с трудом оттолкнулся руками от шершавого ствола сосны - слишком уж долго он стоял на полусогнутых ногах, обнимая ее, как родную. Вдруг жена увидит, ревновать начнет?
Стоять без опоры было нелегко. Сосны плавали вокруг, и сам Максимыч плыл куда-то, но воздух был слишком жидок, чтобы плыть в нем безо всякой поддержки. Сделав несколько беспомощных гребков руками, Максимыч понял, что он в невесомости, и, почему-то очень обрадовавшись этому открытию, запел: