– Не в самом вине, но да, было. В бокале! Видишь ли, когда ты ушла за телефоном, чтобы поговорить с МОИМ Вадимом, я подсыпала тебе его в бокал. А когда ты отключилась, вызвала санитаров.
– Ерунда какая-то…
– Да нет, не ерунда, – усмехнулась Карина. – Дело в том, что в твоей сумочке обнаружились таблетки. А в записной было указано время приёма у психотерапевта. Да-да, ты наблюдалась у врача. А ещё… в сумочке была предсмертная записка.
– Что? В моей…
– Ой, ну ладно, в моей сумочке. Но на тот момент я уже была тобой.
– И что? Я сомневаюсь, что никто не сообщил родителям. Всё же, ты и их дочь тоже!
– Деньги творят чудеса, – улыбнулась Карина, вынимая из кармана мой мобильник. – Я, оказывается, такая богатая! Ты знала, что у меня есть приличный счёт в банке? Вот и я не знала! А завтра я стану ещё богаче!
– Карина, пожалуйста, сестрёнка! Отпус…
– ЗАТКНИСЬ!!! Просто заткнись! – зашипела она, глядя на меня гневным взглядом. – Ты всегда была во всём лучше меня. Лучшая в школе, лучшая в институте. Ты была лучшей дочерью. Настал и мой черёд быть лучшей!
– И что, ты хочешь меня просто убить? – на меня накатила странная апатия.
– Ага! – сказала она. – Но ты не переживай. Больно не будет. Всё-таки, я же не изверг какой-то.
– Почему вы поругались с родителями? С чего всё началось?
– А они так и не рассказали? Странно! Я думала, что они всем растреплют! – сказала Карина. – Видишь ли, наша покойная бабушка, напыщенная курица. Она постоянно строила из себя интеллигентную даму. И постоянно унижала меня. Ты же помнишь это?
Я помню. Но бабушка со всеми была строгой. И хотя из её уст никогда не звучало неприличного слова, но то, как она говорила, заставляло человека чувствовать себя не в своей тарелке.
– И однажды, мне это всё надоело, – продолжила Карина.
– И что ты сделала? – спросила, уже догадываясь.
– Столкнула с лестницы! – с усмешкой проговорила сестра.
– Зачем? – хриплым голосом спросила я.
– Эта старуха решила, что я должна делать только то, что она мне говорит! А я не собиралась подчиняться! В тот день, она узнала, что я поступила не на юридический, как она хотела, а в театральный. Потом она назвала меня шлюхой, и сказала, что добьётся моего отчисления. И знаешь, – бросив на меня колкий взгляд, Карина зашипела, – если бы я не сделала этого, то у неё бы всё получилось. Так что я боролась за своё будущее.
– И ты рассказала родителям, как… убила ба?
– Да! Хотя, если честно, они с самого начала об этом подозревали, – согласно качнула головой сестра. – А я лишь подтвердила.
– И поэтому ты решила уничтожить всё?
– Совершенно верно, – сказала Карина, прокалывая иглой мягкую трубку системы и вливая лекарство.
– Карина, остановись…
– Нет! Я не остановлюсь. Я слишком долго этого ждала, чтобы бросить всё на полпути.
– Ты же будешь жалеть о содеянном.
У меня не осталось никакой надежды на другой исход. Да, я не хочу умирать, но и противопоставить не могу абсолютно ничего. Я в ловушке.
– Я ни за что на свете не буду жалеть о случившемся!
– Ты сказала, что не бросишь всё на полпути, что это значит? – задала я ещё один вопрос, чувствуя, как сердце начинает колотиться с удвоенной силой.
– Это значит, что я на тебе не остановлюсь, – негромко сказала Карина. – Потом, когда я буду уверена в своей власти, придёт черёд и родителей. Они узнают всё, о твоём последнем дне. Именно это и станет их концом!
– Что? Нет! – дёрнулась я.
Родители, они же этого не переживут.
– О да-ааа! Давай, продолжай нервничать и дёргаться. Адреналин ускоряет весь процесс!
– Не трогай их! Прошу тебя! Ты и так уже сделала слишком многое. Оставь их в покое!
Боже, больно. Дыхания не хватает.
– Хочешь попрощаться с Вадиком? – спросила Карина, набирая знакомый номер. – Давай, скажи что-нибудь!
– Алло! – послышалось из трубки. – Малышка, у тебя всё получилось?
– Конечно, котик! – довольным голосом сказала сестра. – Осталось совсем чуть-чуть! О-ооо, ты бы знал, каким она на меня гневным взглядом смотрит! Ну что, скажешь что-нибудь своему бывшему жениху?
– Ненавижу! Ненавижу вас обоих, – прохрипела я.
– Свет, – прозвучал голос Вадима. – Ничего личного, просто… так бывает.
Больно! В груди всё разрывается. Не могу дышать.
Не хочу умирать! Не хочу…! Я хочу жить!
Глава 2
Больно. Свет бьёт по глазам сквозь смежённые веки.
Свистящий звук, и спину обжигает болью.
– А-а-а-а-а! – вырывается из моего охрипшего горла.
– Ну что, теперь будешь говорить? – доносится до меня слегка приглушённый голос.
Короткая передышка, и я пытаюсь открыть глаза.
Вокруг меня стоят люди с факелами в руках.
Где я? Что это за люди?
– Молчишь? – звучит с усмешкой. – Ещё! – выкрик, после которого снова слышится свистящий звук и мою спину обжигает раскалённой болью.
– А-а-а-а! – сиплый шёпот вырывается из моих израненных губ.
Господи! За что? Что происходит?
– Остановитесь! – громом звучит откуда-то сбоку.
Это было последним, что я услышала, а потом наступила благостная тишина и я потеряла сознание.
В тишине нет ничего страшного, нет ничего неправильного. Иногда тишина приносит нам только покой и уют. В такой тишине вяло текут мысли, и человек находит облегчение. Здесь нет места боли. Здесь нет предательств и унижений. Здесь только звенящая тишина!
– Госпожа! – доносится до моего сознания незнакомый голос.
Как я попала в это странное место? Хотя… разве есть разница? Здесь мне хорошо.
– Госпожа, очнитесь! – снова звучит странный голос.
Даже сгустившаяся вокруг меня темнота не пугает. Здесь, я словно парю. Я не понимаю, что это за место, но здесь мне нравится.
– Господин лекарь, – в очередной раз разрушает мою тишину женский голос. – Почему госпожа до сих пор не приходит в себя.
– Она пережила шок, – звучит старческим голосом. – Так что не мудрено, что она не желает возвращаться.
– Но как же так? – всхлип и тихое подвывание. – Госпожа-а-а-а!
Если бы ни эти голоса, то было б гораздо лучше. Темнота, что меня окружает, она словно материнские объятия. Здесь мне нравится. Именно здесь я хочу оставаться всегда!
Что-то касается моих губ, и по горлу течёт горьковато-сладкое, даже немного мятное вещество.
Что это?
Моё тело охватывает жаром.
Снова касание к моим губам, и вот эта жидкость, что попадает мне в горло, теперь кажется чем-то ужасным. От неё по венам, словно раскалённая лава начинает течь.
Нет! Нет! Я не хочу! Не надо!
И опять это что-то ужасное попадает мне в горло.
Я не могу ни пошевелиться, ни попросить о помощи. То, что льётся мне в горло, оно словно убивает меня. Оно сжигает заживо!
Нет! Прошу вас!
Опять жидкость.
Я мечусь в своей темноте, и теперь она уже не кажется мне такой уютной. Теперь мне становится страшно. Я словно в клетке.
Снова жидкость.
Тишина, что совсем недавно приносила мне покой, теперь кажется опасной.
Как отсюда выбраться? Я больше не хочу здесь оставаться.
Очередная порция жидкости, и я не выдерживаю. Кричу.
Ещё жидкость, и я начинаю метаться, но выхода отсюда не вижу. Меня окружает только темнота. Пугающая темнота.
Жидкость.
А-а-а-а-а-а! Достаточно! Не надо больше! Умоляю!
Что там? Это свет?
Я мчусь в ту сторону, где только что мелькнула небольшая белая точка. Она показалась маленькой тусклой звёздочкой на ночном небосводе. И теперь я понимаю, чтобы сбежать из этой тьмы, мне нужно стремиться к свету.
Раскалённая жидкость снова опалила мои внутренности, заставляя ускориться. Теперь, осознание того, что я парю вызывает животный ужас. Ведь если бы я могла просто бежать, я бы добралась до света куда быстрее. Эта тьма убивает меня. Я не хочу!
И опять мне в рот попадает эта мерзкая жидкость. Я хочу плакать. Я хочу кричать, чтобы меня отпустили, не трогали больше.