Аура крепко держит меня за руку, отказываясь отпускать, даже когда я тайком пытаюсь высвободиться из ее хватки. Страх и беспокойство поднимаются по моим пальцам вверх, смешанные с внезапным приливом облегчения.
– Я так рада, что ты здесь, – говорит она. – Это было просто ужасно, ты даже не представляешь! Отец сказал Ильсевель, что ей придется выйти замуж за короля троллей, и в ответ на это она накричала на него. Перед всем двором! Я думала, что умру. Потом она попыталась убежать. Взяла лошадь, уехала глубокой ночью и добралась аж до границы с Корнейтом, прежде чем ее поймали. Ее вернули сюда, но потом она заперлась в этой башне и отказалась выходить. С тех пор уже неделя прошла.
– Другими словами, типичная истерика Ильсевель, – раздается другой голос из-за спины моей сестры. Еще одна женщина. Как и Аура, она одета только в ночную рубашку, на ее плечи накинута толстая шаль. В одной руке она держит фонарь, и его свет играет на ее золотистых волосах, подчеркивая высокие скулы и изящную переносицу.
Она криво усмехается.
– Добро пожаловать домой, принцесса, – говорит она и приседает в реверансе так элегантно, как будто на ней придворный наряд. – Как тебе жилось в изгнании? Тебе назначили епитимью за то, что ты не смогла охомутать этого пижона Орсана? Я слышала об этом в «Хагмере». Это была тема сезона! Никогда не думала, что ты можешь устроить скандал. Ты преподнесла нам всем приятный сюрприз.
Я морщу лоб.
– Простите, я вас знаю?
– Как глупо с моей стороны! – Ее улыбка становится шире и холоднее, светлые глаза становятся похожи на кусочки льда. – Конечно, с чего бы тебе меня помнить. Лирия Аракиан, к твоим услугам.
Ох. У меня камень падает с души. Теперь я узнаю ее. Эта златовласая красавица официально является дочерью лорда Аракиана, одного из главных членов совета моего отца. Она очень похожа на свою мать, красивую и жизнерадостную леди Финдру, любимицу двора. На самом деле она была бы точной копией своей матери, если бы не ее глаза. Их она унаследовала от Ларонгара.
Общеизвестно, что Финдра была любовницей короля по меньшей мере последние двадцать лет. До меня доходили слухи, что Лирия на самом деле не была внебрачным ребенком лорда Аракиана, как официально сообщалось, но поскольку саму Лирию в юном возрасте отослали из Белдрота, доказать это, так или иначе, не было никакой возможности. Теперь, впервые увидев ее взрослой, я не могу отрицать эту связь. Она дочь моего отца. Моя сводная сестра.
Наши взгляды встречаются в мерцающем свете фонаря. Когда-то, давным-давно, когда обе были совсем маленькими, мы были друзьями. Однако в этот момент мне кажется, что от той старой дружбы не осталось и следа. Ее глаза сверкают такой злобой, что мне почти хочется повернуться и сбежать обратно вниз по лестнице.
Но вместо этого я остаюсь здесь и отвечаю ей:
– Ах да. Конечно, я помню тебя. А когда же ты вернулась в Гаварию, Лирия?
Она пожимает плечами:
– О, разве ты не слышала? После твоего провала с принцем Орсаном никому из Гаварии не рады в Корнейте. Они попросту вышвырнули меня! Король Гордун отозвал свои войска с южной границы, и теперь фейри беспрепятственно вторгаются на нашу территорию. Вот почему Ларонгар так торопит заключение союза с троллями. Ему нужна новая военная поддержка, и как можно скорее, иначе нам конец. А это значит, что нашей Илси придется засунуть куда подальше свою гордость и выйти замуж за этого короля троллей, нравится ей это или нет.
– Как думаешь, Фэри, ты сможешь ей помочь? – вмешивается Аура. Ее глаза такие большие, такие тревожные и мягкие. – Илси открывала дверь всего три раза за последнюю неделю, и то только для того, чтобы впустить меня с небольшим количеством еды и запасным ночным горшком. Первый горшок она выбросила из окна на головы охранников, которых отец послал выбить дверь. Теперь отец не разрешает мне ничего ей приносить.
– Сколько времени прошло с тех пор, как она ела в последний раз? – спрашиваю я.
– Два дня. Она объявила голодовку. – Я ловлю взгляд Лирии. Она приподнимает бровь. – Меня пугает это, – говорит она, – принцесса страдала от заблуждения, что, поскольку она любимица короля, он не будет использовать ее для собственной выгоды так же, как и остальных.
– Лирия! – ахает Аура.
– Что? Мы все так думаем. Просто я единственная, кто не боится сказать это вслух. – От нее исходит еще одна волна негодования, с силой бьющая по мне. Я чувствую, как быстро нарастает головная боль. Нужно побыстрее покончить с этим, пока у меня еще есть хоть немного сил.
Высвобождаясь из цепкой хватки Ауры, я делаю шаг к двери. Лирия отходит в сторону, из-за чего фонарь в ее руке покачивается и наши тени танцуют в узком пространстве коридора. Поджав губы и на мгновение замерев, я прижимаюсь ухом к двери и закрываю глаза. Даже сквоь толстый слой древесины ее бурлящая ярость ощущается довольно ярко.