Ноэль перевела взгляд на воду в сверкающей медной ванне, от которой поднимался пар. Как давно мечтала она о роскоши, подобной этой: опуститься в теплую воду, смыть налет бедности со своей кожи ароматным мылом, завернуться в пушистое белое полотенце. Но не здесь. Не таким образом.
— Снимай свою одежду, — Куин стоял рядом с ней и даже не пытался скрыть свое отвращение к ее внешнему виду.
Девушка поняла, что мужчина вовсе и не намерен покидать комнату. Невольно ее взгляд скользнул к самому внушительному предмету меблировки комнаты — большой кровати, уже приготовленной ко сну. Отчаяние дало Ноэль силу, она набросилась на американца.
— Убирайся в ад, ты, ублюдок! Мне ничего от тебя не нужно, — ее глаза вспыхнули гневом. — Отправляй меня в Австралию. Лучше я испытаю свою судьбу там, чем здесь, с тобой.
Куинн безжалостно схватил ее за хрупкие плечи, в голосе слышалось рычание.
— Слушай меня. Я собираюсь сказать это только один раз. По причинам, которые твой жалкий маленький умишко не в состоянии даже начать понимать, я женился на тебе, и я собираюсь сделать все, чтобы быть уверенным в том, что этот брак невозможно аннулировать. Так же сильно, как ты сопротивляешься, я собираюсь подтвердить его. Но сначала ты отправишься в ванную и вымоешься, прежде чем вид твоего грязного тела окончательно лишит меня мужской силы.
— Я не буду! Убери от меня свои ручищи! — она колотила кулачками по его массивной груди.
— Ладно. Если это то, чего ты хочешь… — мужчина схватил за ворот ее безвкусного изумрудного платья спереди и резко рванул, заставив пуговицы разлететься по всей комнате. Ноэль вцепилась в платье, но было поздно: материя сползла с ее плеч, оставив ее тело обнаженным до талии. Глаза Куинна заметно расширились, когда он увидел ее юные полные груди. Прелестные округлые холмики, увенчанные коралловыми сосками, горделиво торчали с ее худенького тела.
— А ты полна сюрпризов, не так ли?
Ноэль отчаянно цеплялась за свое порванное платье, подтягивая материал обратно на грудь.
— Не играй со мной в застенчивую девственницу, — Куинн резко сдернул с нее платье, сорвал остатки сорочки и вместе с ней ее единственную испачканную нижнюю юбку.
Девушка стояла обнаженная под его откровенным пристальным взглядом, с озерцом порванной одежды вокруг ее лодыжек. Вся ее гордость покинула ее.
— Пожалуйста, не делай этого со мной, — умоляла она, ее голос дрожал от страха. — Я не то, что ты думаешь. Позволь мне уйти.
Голос Куинна был низким и решительным.
— Ступай в ванну.
Тон американца не оставлял сомнений в том, что Ноэль придется подчиниться. По крайней мере, вода скроет ее от его оценивающих глаз. Девушка повернулась к нему спиной и, со всем достоинством, которое она еще смогла в себе найти, шагнула в ванну и опустилась в успокаивающее тепло.
Куинн снял свой бархатный жилет и развязал галстук. Вновь наполнив свой бокал, мужчина устроился в кресле у огня, небрежно вытянув перед собой длинные ноги. Расстегивая пуговицы своей рубашки, он смотрел на девушку безразличным взглядом. На его бронзовой груди остался маленький диск кованого серебра, подвешенный на тонком кожаном шнурке.
Ноэль грубо терла свою кожу, пальцы впивались в кожу головы, пока она намыливала свои короткие жесткие морковного цвета волосы. Тщательно отмывая каждую часть своего тела, девушка насколько могла глубоко пряталась под воду. Когда все было сделано, она начала снова, теперь уже более медленно, пытаясь украсть драгоценные минуты.
Пока Куинн наблюдал за ее купанием, он не ощущал ни жара в крови, ни возбуждения. В любом случае истощенные черты ее лица, начисто отмытые, были сейчас еще менее привлекательны, чем тогда, когда были скрыты под слоем яркой краски.
Куинн осушил бокал и наполнил его снова. Алкоголь никогда прежде не мешал ему достигать цели; может быть, бренди удастся затуманить его мозг достаточно для того, чтобы он смог выполнить и эту неприятную задачу. Мужчина встал с кресла и выключил единственную в комнате лампу. Сейчас только огонь освещал комнату. Серебряный диск на груди Куинна блеснул оранжевым цветом, как чье-то недоброжелательное око. Американец подошел к ванне, поднял полотенце, и отбросил туда, где Ноэль не могла его достать.
— Вставай.
Девушка смотрела на него в молчаливой мольбе, губы слегка приоткрылись. Застыв от страха, она не двигалась.
Одним огромным шагом мужчина преодолел расстояние между ними и вытащил ее из ванны. Внезапно он отпустил девушку и сделал шаг назад, не сводя глаз с великолепных полушарий ее грудей, блестевших золотом в свете пламени. Его глаза опустились к кудрявому треугольнику между ногами Ноэль. Наконец Куинн почувствовал себя возбужденным и сорвал с себя одежду. Не желая потерять возникшее желание, он старался не смотреть на лицо девушки, удерживая взгляд на ее обнаженном теле, худоба которого была милосердно скрыта тусклым светом в комнате.
Сердце Ноэль болезненно колотилось при виде того, как мужчина раздевается перед ней. Мускулы его широкой груди и рук были хорошо развиты, его бедра были узкими. Ноэль невольно устремила взгляд на его мужское достоинство, огромное и угрожающе выпирающее из поросли темных курчавых завитков ниже его живота. Ужасные воспоминания вновь нахлынули на нее, сердце бешено грохотало. Подобно загнанному в угол животному она отпрянула от него, ее страх ощутимо повис между ними.
Но Куинн уже ничего не замечал. Его вожделение, подогреваемое спиртным, которое он неустанно употреблял, начиная с раннего вечера, было целенаправленным. Мужчина медленно приближался к Ноэль, не отводя взгляда от идеальных полушарий ее грудей. Она уперлась спиной в стену. Идти ей больше было некуда.
Пальцы Куинна, словно стальные, впивались в руки девушки, когда он потащил ее к кровати, и накрыл ее тело своим. Ноэль дико сопротивлялась, находя в себе силы, о существовании которых даже и не знала. Но все было бесполезно. Легко захватив оба хрупких запястья девушки одной из своих мощных рук, Куинн прижал их к кровати над головой Ноэль. Затем он обхватил ладонью одну ее округлую грудь и принялся водить большим пальцем вперед и назад по ее соску. Зубы Ноэль впились в ее нижнюю губу до крови, в этот момент и смерть была бы для нее желанной. Но все же ее унижение только начиналось.
Одним мощным движением колена Куинн раздвинул ноги девушки, безжалостно выставив ее мягкие девственные лепестки его испытующему взгляду. Но не нежный любовник взирал на нее. Это был мужчина, ведомый дьяволами и обуреваемый какой-то таинственной жаждой мести. Ноэль чувствовала жесткое давление внизу живота. Мужчина вонзился в нее, жестоко разрывая свидетельство ее девственности. Она закричала в горестной агонии.
— Милостивый Боже, — хрипло прошептал Куинн.
Но было уже слишком поздно. Страсть перевесила все его причины. Он вонзался все глубже и глубже, пока не взорвался внутри нее.
Глава 3
Ее разбудили запахи — они атаковали ее обоняние. Ее ладони благоухали медом и молоком — от мыла, которым она пользовалась; свежий аромат крахмальных простыней смешивался с ароматом пепла, оставшегося от огня, горевшего ночью. И еще — легкий мужской запах кожи и табака.
Ноэль распахнула глаза. Она была одна. Воспоминания о вчерашней ночи обрушились на нее. Закрыв глаза своей тонкой, покрытой синяками рукой, она попыталась выбросить их из головы, но малейшее движение причиняло ей боль, и пришлось лежать неподвижно, глядя в потолок.
Все годы беспросветной бедности не смогли сломить Ноэль. Торговцы вразнос, проститутки, воры и уличные мальчишки-оборванцы — все называли ее «Высочеством» — отчасти чтобы уязвить ее за то, что она была так непохожа на них, и в то же время с завистливым уважением к ее самодостаточности. Инстинктивно она чувствовала, что все это позади. За одну ночь Американец разгромил ее. Он не только изнасиловал ее тело — он изнасиловал ее душу. Он был дикарем, далеким от цивилизации. Ничто в ее жизненном опыте не могло подготовить к встрече с таким, как он, и ей нечем было противостоять ему.
Слезы набухли в уголках ее глаз. Она резко вытерла их и медленно поднялась с огромной кровати. Кончики ее коротко остриженных морковных волос прилипли к мокрым щекам. Механически она расправила покрывало, закрывая пятнышко крови на белой простыни. Она с трудом подошла к умывальнику, отделанному красным деревом, и безразлично посмотрела на свое отражение в овальном зеркале.