– Есть догадки, почему они прячутся?
– Ох, Кайра, я знаю точно! – с грустью заявила Филиппа. – Это я виновата.
Ого… Неожиданный поворот. Она ведь шутит?
– Ты заставила кромешников носить плащи? – уточнила я недоверчиво.
– Да, я… Но я не хотела! – покаялась Филиппа. – Я нечаянно, но теперь меня ненавидит весь орден!
– Не преувеличивай, орден относится к женщинам с трепетом.
– После того, что натворила, я исключение из правил…
– Филиппа, подробности рассказать не хочешь? – теряя терпение, спросила я.
– Хочу, но у меня разряжается магофон, – затараторила Фил. – Все, что ты заказала, в ближайший час пришлю. Камни жду. Пока-пока!
И эта негодяйка отключилась.
Не могу поверить, она меня кинула с ответом! Раздразнила любопытство – и оставила теряться в догадках. Впору идти к лорду Архану и спрашивать у него.
То-то он удивится! А может, и нет, просто ответит, не раздувая из этого страшную тайну, как Филиппа.
А все-таки почему кромешники скрывают лица? Как обычный артефактор мог заставить их это сделать? И действительно ли орден ненавидит Филиппу?
В последнее не верю: честь и благородство кромешников – не просто слова, это их суть. Они не обижают женщин.
В коридоре послышался шум. Что-то с грохотом упало и покатилось по деревянному полу.
– Догоняй ее скорее, а то он уйдет! – пророкотал грубый голос.
Не поняла… Догонять ее, чтобы не ушел он? Это как?
Я бросилась в коридор и застала невероятную картину: огромная пышногрудая блондинка, расставив руки, застыла посреди коридора, преграждая путь кромешнику в черном плаще. Ее юная копия с лопатой в руках мелкими шагами подкрадывалась к мужчине сзади.
Еще одна светловолосая девица, высокая и крепкая, гналась за скалкой, которая почему-то катилась по ровному полу, будто убегая.
Поймав, девица радостно воскликнула и поскакала к кромешнику.
Он отмер и метнулся к дверям ближайшего номера – но был схвачен за плащ старшей блондинкой.
– Не уйдешь, зятек! – прогудела она. – Одна из моих дочурок таки станет темной леди!
Что она несет?.. Я не понимала, что происходит, но всецело была на стороне парня в плаще.
– Саира, напугай их! – шепнула духу, заключенному в перстень, и подпитала силой.
В воздухе проявился гигантский зеленый череп. Из его глазниц выскользнули две змеи, тоже зеленые, полупрозрачные.
– Маманя, гля! – пропищала блондинка с лопатой.
Ее сестра лишь заскулила – одна из змей бросилась к ней. Потустороннее шипение заполнило коридор.
– Это че за пакость? – прогудела старшая блондинка.
– Не трогай меня! Не трогай! – Ее дочь принялась отмахиваться лопатой от второй змеи.
Призрачный череп, источая зеленое свечение, двинулся на сумасшедшую мамашу, зачем-то решившую избить будущего зятя скалкой и лопатой.
На месте парня я бы выбрала удар лопатой, если плашмя, он более щадящий, чем скалка. Наверное, меня никогда ничем не били по голове.
– Что здесь происходит? – властно прогремело позади.
Обернувшись, на пороге соседнего номера увидела лорда Архана. На нем был уже ставший традиционным плащ, но голос перепутать я не могла.
– Я не хотела… не хотела я! Это все маманя! – Блондинка со скалкой тоненько подвыла, панически вжимаясь в стену.
– Саира, достаточно, – шепотом отозвала я духа.
Послушный обитатель перстня, который я однажды отыскала в древней гробнице, вернулся в свое пристанище.
– Что здесь происходит? – повысил голос лорд Архан, повторяя вопрос.
Главная блондинка приободрилась и с непередаваемой наглостью ответила:
– Дык, это… мои дочурки хотят спасти темного воина от безумия.
И для этого стремятся стукнуть его по голове? Оригинально! После встречи скалки и черепа «обязательно» останешься в здравом рассудке!
Вопреки моим ожиданиям лорд Архан кивнул и выдал поразительную фразу:
– С их стороны это подвиг.
– А?.. – растерялась мать внезапных героинь.
– Сердце девушки, которая полюбит кромешника, поистине прекрасно и милосердно. Рядовые воины ордена придерживаются аскезы, довольствуясь малым, даже раны, полученные в бою, мы не смеем убирать.
– Вы че мелете, темнейшество? – возмутилась старшая блондинка.
– Не верите? Что ж, смотрите, – печально заявил лорд Архан и плавным движением откинул капюшон плаща.
Три широких шрама, следы когтей, рассекали простоватое лицо по диагонали, расплющивая нос и губы.
– Увы, красавчиков и богачей в ордене почти нет, – скорбно произнес он и повел плечами.