А потом Радсей ее обнял, легко как-то и впрямь, словно старый друг или старший брат, которого у Леды никогда не бывало. Девушка прижалась лицом к широкой мужской груди и замерла. А потом ответила тихо:
— Невестой твоей я считаться согласна. Если только о большем просить не станешь. Я ведь тоже сама для себя решила, что замуж никогда не пойду. Потому что не умею любить так, как надо любить мужа. Я это уже пережила: сначала чувство такое будто пламенем обжигает, горишь вся, а потом одно недоброе слово и словно ушат ледяной воды тебе на голые плечи. Кажется, так закаляют мечи. Может, сердце у меня оттого стальным сделалось. Ты красивый, хороший, руки у тебя теплые, будто родные, а все равно… Прости. Не могу тебе любви обещать.
Они встретились взглядами и поняли все про себя. И правда, как родственные души краешкам одна другой коснулись. Обнялись уже иначе, словно люди, что долго были в разлуке и встретились вдруг нечаянно. Просто близкие люди. По духу, не по крови. Радсей Леду в макушку поцеловал, пошутил, что зря перья из волос повынимала, глядишь, прилетела бы Жар-птица, свила гнездышко, нанесла золотых яичек.
Возвращались уже, смело держась за руки, на виду у всего Гнездовья. Вместе, под быстрый людской шепоток-пересуды, прошли до терема Арлеты и низко поклонились хозяюшке, что вышла на крыльцо встретить. Там Радсей и объявил, что сыскал себе невесту, прилюдно обнял Леду за плечи. Женщина кинула на молодую пару суровый взгляд, да вдруг губы ее задрожали, расплакалась, подошла ближе. После Леду сестрицей назвала, расцеловала в обе щеки. Досталось ласки и младшему брату. Тут подбежала Радуня, вскрикнула, новость узнав, затормошила подругу, что-то про свадебные обряды начала щебетать, да Арлита ее разом одернула, прогнала в дом. Светло было на душе у Леды, светло, как в августовский денек перед началом осеннего листопада. И Радсей рядом стоял радостный, будто все тревоги его уже миновали. Будто только-только прибыл сам из далеких земель, а не подходит пора прощаться.
С этого дня началась у Леды совсем иная жизнь. Арлета поселила девушку в светелку побольше, недалеко от своих покоев, работать уже не принуждала, за столом садила напротив Радсея, рядом с Радуней. Глядела не в пример добрее, стала на разговоры вызывать, охотно о себе рассказывала. Сама Арлета уж почитай лет семь как была вдова. Муж ее, храбрый охотник пропал в Дурном лесу, северяне его еще Гиблым лесом называют.
Могла бы Змеица второго мужа найти, да не возжелала. Осталась при братовьях домовничивать, растила дочурку. Берегла Радунюшку пуще зеницы ока, за каждым шагом следила, тревогу чуяло сердце материнское. А тут еще бабулька-ворожея недоброе напророчила, мол, тещей звериной станешь, будет твой зятек в лохматой шкуре по лесным оврагам бродить.
Годар тогда эту старушонку-брякалку едва не придушил, видя, как любимая сестра убивается. Бранился очень, велел с глаз долой прогнать. А слово-то чужое уже корни в разум пустило, оплело голову, слало дурные сны. Радуня, правда, матушку утешала, обещала, что замуж не пойдет ни за волка, ни за кабана. Смеялась даже, шутила над собой. Радсей тоже не отставал, натягивал на плечи оленью шкуру, стучал в двери, изображая жениха из лесной чащи. Радуня притворно пугалась, а Арлета грозилась обоих вожжами отходить. Годар сильно не вмешивался, пусть играются молодые, племянницу он за кого попало и так не отдаст.
Это все Радсей поведал Леде, когда гуляли они вместе у леса или сидели рядышком на завалинке, к вящему недовольству местных девиц во главе с Миланой. Вздумала она опять как-то в Леду обидным словцом кинуть, да Младший живенько ее приструнил. И чего было злиться? У Миланы жених есть, вместе с Князем вскоре прибудет, на Радсея девушка не должна бы рассчитывать.
Никому ведь он не обещался, зная свою судьбу. А привыкли девушки, что ласковый да говорливый парень для каждой улыбку найдет, песенку на свирели сыграет. Раз ничей жених, значит сразу для всех. А тут, надо же, девка безродная из лесу появилась, да княжича враз к рукам прибрала! Сидит с ним плечо к плечу, за руку держит смело, в глаза смотрит, не опуская ресниц… Вот же беспутная! И как только Арлета допустила!
Однако женщина все и сама примечала, даже не думала молодым мешать. Видела, что при Леде брат весел стал, песни играет больше задорные, чаще смеется. И Радуня от старшей подруги не отходит, прилипла будто репей, все пытает у Ледушки новые присказки да загадки. Жаль, правда, что из будущей сестрицы рукодельница плохая, давала Арлета ей заданье рубашку Радсею расшить, да видать, девица мало иглу с ниткой прежде в руках держала. Стежки косые, кладет неумело, и кто только учил… Знать, и впрямь, сирота. Ну, да ничего, есть кому в этом доме и прясть и шить. Молодой княгине трудить белы ручки и не надобно. Только вот станет ли Леда княгиней?
Пыталась Арлета у брата про свадьбу спросить, да Радсей отвечал уклончиво, а ведь надо бы поспешить — дело к осени движется, на изломе лето, придет черед и проводы справлять. Не то проводы, не то поминки. Но Радсей со свадьбой не спешил. Может, Старшего дожидался. Одобрение Годара получить хотел. А вдруг да осудит выбор брата? Арлета расспросы свои оставила, пусть сами решают. А любиться молодым и сейчас никто не воспретит, недаром каждый день к лесу бегают. Может, и к добру появилась эта пришлая девушка в Гнездовье.
Дни потянулись неспешно, то дождиком умываясь, то солнышком греясь. Леда старалась во все местные дела вникать, вот вернется в свое время, будет, что пересказать отцу, хотя он больше Античной историей интересуется: Древняя Греция, Спарта, Римская империя, но и родные корни не забывает. Сколько меж Ледой и Михайловым было споров на эту тему. Девушка всерьез негодовала, почему это каждый школьник в той или иной степени знает Древнегреческую мифологию и зачастую понятия не имеет о быте и верованиях наших предков — славян.
А ведь и у нас были свои Боги и Герои. Где же единая книга-свод, что так же «по полочкам» разложила бы древнерусские былины и предания. О Макоши и Перуне — Громовержце, о Змее — Волосе, о сотворении первых людей… А если еще добавить легенды коренных народов, что населяют Россию? Одни только сказания сибирских манси можно выпустить отдельным красочным изданием. Верховный бог — Торум, первопричина добра…
Солнце — женщина, Месяц — мужчина. А под землей злые духи обитают, портят людям жизнь, сбивают с истинного пути. Медведь прежде тоже богом был, жил на небе. Оттого и поклоняются ему люди до сих пор, называют Лесным Хозяином, Мудрым Отцом. А если приходилось убивать Медведя, напавшего вдруг на охотника, то после у бездыханной туши прощения просили, а шаманы проводили специальные обряды, чтобы Дух Зверя не гневался на людей. Так-то бывало…
— Леда, беда у нас, Радунюшка за ворота сбежала!
— Это как же случилось?
Леда отложила шитье и вслед за Радсеем выскочила во двор. Арлета созывала мужчин на поиски, крепилась, старалась слез не показывать. Бросила на подошедшую девушку виноватый взгляд:
— Игрушку я у нее забрала. Тех медвежаток, что ты ей подарила. Сказала, добром отдай, не носи при себе, дурная примета. Ведь не послушалась, девка глупая! Тогда сама отняла. Размотала нитку на спящей, спрятала себе в ларец, может, и вернула бы после. А она чего же удумала? Мне в отместку из дому сбежать… Небывалое дело! Ох, вернется, в тереме запру! Да лишь бы целой нашлась. Говорят, видели поутру на поле у леса, а я уж почти как год не пускаю ее туда даже с подруженьками гулять. Так ведь сама убегла! Скорее бы брат вернулся, ох, тяжко мне с ней, душа болит, не ладное что-то будет…
Радсей сестру утешал, найдется девушка, никто ей в округе зла причинить не может. Лишь только Змеиной родней назовется, каждый выведет ко Гнездовью, чтоб уйти с дорогим подарком. Врагов у Князя здесь и в помине нет, может, и были когда, да все вывелись.