Я продолжал убеждать себя, что ничего не чувствую к принцессе, и после пробуждения Сэдрика. Я не должен был сомневаться, и всё же продолжать помогать ей и верить. Она ли спасла моего друга? Или всё это совпадение?
— Кто же она? — Спросил меня Сэдрик об истинной.
— Не знаю. И так ли это важно?
— О нет… — Сэдрик насторожился, прекрасно считывая меня. — Эрик, только не говори, что ты влюбился в принцессу?
Я лишь недовольно поджал губы и промолчал, опустив взгляд. Устал бороться с собой. И Сэдрик всё понял. Я решил поговорить о бале, но он вновь вернул разговор к Эннарии.
— Эрик, сможешь ли ты не пойти на поводу у чувств?
Конечно, смогу. Я не имею права им поддаваться сейчас. Я должен поступить, как велено…
Украдкой взглянул на знак истинности. Рисунок не был различим полностью, блеклый, что с каждым днём становился скорее тусклее. Кто же ты, моя истинная?
Сжав руку в кулак, я пытался себя убедить, что знак истинности направляет меня на верный путь. Принцесса — не моя судьба. Даже если я что-то и чувствую к ней, то это не должно отразиться на моём решении.
Я должен отомстить той, кого ненавижу. Той, что прокляла мою мать. Той, что погубила слишком много жизней. Той, из-за кого я застрял в этом королевстве.
И ею, к счастью, была не принцесса. Эннария точно такая же жертва, как и все мы. Однако…
― Я не буду сомневаться. Даже если принцесса попросит о снисхождении к своей матери… Я не сжалюсь. Собственными руками отомщу королеве за отца, убив её. Заставлю чувствовать то же отчаяние, что чувствовал мой отец перед смертью. Принцесса… лишь средство достижения цели.― Уверенно произнес я, пытаясь поверить своим словам. Но я видел, что Сэдрик мне не верит. Как и я сам.
Я лишь немного помогу Эннарии в качестве благодарности, но переступать черту не стану.
Так я решил…
Но…
— Ваше Высочество, какая неожиданная встреча… — Эвелина словно специально поджидала меня. Эта девушка… Не хотелось мне встречаться с ней вновь.
До появления принцессы она и не смотрела в мою стороны: лишь игнорировала и избегала. Не испытывала никакого интереса к моей персоне и каких-либо эмоций, кроме раздражения. Чем вызвана её реакция — я не знал.
И даже не сразу понял, что за игру, она затеяла. Но когда осознал — не стал участвовать в её мести принцессе. Что она опять задумала и чего хочет?
— Я извинилась перед Её Высочеством, как вы и хотели. — Она окинула меня пренебрежительным взглядом. Да чем всем не угодили драконы?
Я лишь молча кивнул, продолжая идти.
— А вы точно определились с выбором? — Донеслось мне её язвительное в спину. — Строите из себя такого благородного, будто бы и не думаете использовать её.
Я остановился, замирая. Она была права.
— А вы, леди Эвелина, хотели использовать меня, чтобы отомстить принцессе. — Напомнил я ей. — Не находите, что мы похожи?
О том, что она отравились ядом ради мести, я решил умолчать. Её лицо перекосило от гнева, и она отвернулась, прошептав совсем тихо:
— По крайней мере я не разбиваю ей сердце.
Она оставила меня одного, но её слова ещё долго звучали в моей голове.
А на следующий день отношение принцессы ко мне снова поменялось. Словно мы вернулись к тому, с чего начали. Я не понимал, что происходит, но пришёл к выводу, что это из-за приезда её матери.
Её искренняя улыбка итак редко появлялась на лице. Но тем ценнее она была.
Казалось, Эннария не умеет проявлять своих чувств. Или, скорее, боится их. Было видно, что ей проще оттолкнуть, чем признаться или попросить помощи.
Поэтому я просто смирился и решил ей немного подыграть. Но тот день перевернул всё с ног на голову. Нападение на академию снова всё изменило.
— Эрик, принцесса… — Махнул мне Сэдрик, тяжело дыша после бега. В его волосах и на одежде было много щепок, словно он… выбивал дверь? — На неё… напал грифон…
Его слова заставили меня обомлеть и бросится в указанную им сторону. Я пытался ощутить запах принцессы, чтобы точнее сориентироваться, но метель мешала.
А когда увидел её, стоящую перед двумя змеями-василисками… понял, что не успеваю.
Хотел ли я появления истинной? Нет. Стала ли мне дорога принцесса? Безусловно.
В тот момент всё встало на свои места. Я был рядом с ней не только из-за договора с принцем Иоганном. Давно следовало это признать.
Я понял, что больше не в силах сдерживать внутри эти чувства, что обуревали сердце. И, кажется, частично смог призвать дракона.
Слова же принцессы после поцелуя о том, что Эвелина — моя истинная, не вызвали никаких чувств. А вот сам поцелуй… наконец, позволил сердцу успокоится.