Стало так легко и спокойно!
— Клади руку на грудь пациента, а я помогу сосредоточиться.
Отец Яра недовольно фыркнул, когда я протянула руку и коснулась теплой кожи его сына. Понимаю его, мне бы тоже не понравились подозрительные манипуляции, если бы дело касалось моего ребенка. Но я тут, чтобы помочь.
Грудная клетка оборотня мерно поднималась и опускалась, в такт дыханию. Словно какая-то сила направила мои мысли в это русло, насильно не давая отвлекаться на посторонние звуки. Я следила только за тем, как дышит Яр, за равными промежутками его вдохов и выдохов.
Вскоре гостиная ректорского дома куда-то исчезла, а я обнаружила, что зависла над озером с темной водой. Здесь всё было так же, как я помнила. И облачка в светлом весеннем небе, и вязкая илистая жидкость в озере. Странным было только одно: рядом парил огромный чёрный дракон. Его блестящие глаза, расчерченные узким зрачком, посматривали, как мне показалось, с кровожадным интересом.
— О-ой!
— Не бойся, Дана! Это я, арк'Брокк. Попасть сюда вслед за тобой оказалось довольно просто, ты настоящая Зрящая. Теперь веди к проблеме, у нас не так много времени.
Я посмотрела на воду, выбирая местечко, куда бы нырнуть. Но похоже, моим мнением тут не интересовались — меня резко потянуло вниз. Испытав все прелести тонущего в болоте человека, я обнаружила себя среди закопчённых утёсов на нижнем уровне сознания.
Осмотревшись, я не увидела рядом с собой дракона и на мгновение впала в панику, вообразив, что тот потерялся. Но тут от ближайшей скалы отделилась полупрозрачная тень. Это и был ректор, на сей раз в человеческой ипостаси.
Я с сомнением оглядела едва заметную на фоне скал фигуру.
— Вы сможете действовать?
— Посмотрим. Веди к проблеме, дитя.
Я подошла к камням вплотную и мысленно — ведь у меня не было тела — дотронулась. Рука вошла в, казалось бы, твердую поверхность камня, а затем я сама сделала шаг и очутилась в знакомом тюремном коридоре. Ректор спокойно прошел сквозь меня, и мы двинулись мимо камер. С моего прошлого визита тут ничего не изменилось. Я избегала заглядывать сквозь запертые решетки, а вот для ректора здесь все служило предметом тщательного исследования, но выводами он со мной не делился.
Сейчас коридор показался мне коротким, я бы лучше здесь задержалась, чем спускаться к пыточной камере.
Возможно, показалось, но тень ректора с каждым шагом становилась все плотнее, и когда мы добрались до лестницы, я облачком слетела на нижнюю площадку, а вот дракону пришлось спускаться по ступеням.
И вот мы перед дверью, открыть которую мне оказалось не под силу. А кажется, такая жалкая дощатая преграда. Я указала на щелочку, сквозь которую подглядела кошмарную сцену внутри. Удивительно, но ректор понимал все мои жесты, словно видел меня. Странно, а я себя не вижу!
Ректор заглянул внутрь и задумчиво потер подбородок.
— Как будем открывать? — поинтересовалась я.
— Это не проблема. Проблемы начнутся дальше, когда на руках у нас окажется бесчувственное тело. Впрочем, не будем терять время.
Дракон предложил руку к замку и нажал на ручку, дверь без труда открылась внутрь.
Ректор вошёл первым, а я мялась на площадке, не решаясь войти.
— Входи, Дана, я без тебя ничего не вижу.
Я послушалась. Вошла, стараясь не смотреть на стены, увешанные орудиями пыток, на пылающие жаровни, на свисающего с крюка мужчину. Мужчину? Нет, это был не Яр! С крюка свисал труп женщины с жёсткими, вьющимися волосами. Острые черты лица мне были не знакомы. Зато арк’Брокк даже вскрикнул от неожиданности, когда повернул труп и вгляделся в лицо.
— Да это же магистр Аэлия Рикс! Слышал, она погибла. Увлеклась запрещенной магией. Жаль, ведь была талантливым артефактором в университете Горного края в Ильсе.
— Именно там на первом курсе учился Яр, когда с ним случилось несчастье.
— Да, я знаю.
— Что может значить этот труп, и почему я видела висящего Яра? Или это был обман зрения?
— Скорее, символ. Но давай уберём здесь всё. Именно за этим мы пришли.
Дракон коснулся веревки, и мертвое тело безвольно свалилось на каменный пол. Ректор поднял руки, но тут же опустил их и недоуменно обернулся ко мне, услышав, что я бормочу бытовое заклинание уборки мусора.
— Ferret sart!
Почему я это произнесла? Как-то само с языка сорвалось.
Я виновато ойкнула, когда тело несчастной профессорши истаяло и впиталось в камень без остатка. В камере вдруг погасли и рассыпались прахом жаровни, та же участь постигла и пыточные клещи, и прочее снаряжение, висящее по стенам.