Но предаваться сожалениям и грусти мне было некогда.
После визита в ректорат несколько часов подряд я зажигала палочки на практике. Получалось неплохо и с контролем справлялась уже лучше, так что декан отпустил меня с обеда, чтобы я подтянула теорию.
Академия сегодня была почти пуста — студенты всех курсов по средам разъезжаются: кто в тренировочный лагерь, кто на практику. Так что, я спокойно прогулялась по безлюдному парку, пообедала и вернулась в комнату.
Вскоре снова вышла на улицу с двумя запечатанными конвертами. Один был адресован госпоже Ринии в Аламо для Эйнара, а другой — в юридическую контору, где мы заключали договор. Ректор поддержал мою идею расторгнуть помолвку с наследником эльфов, чтобы глава Дома Высокого Клена не примчался сюда с угрозами и проклятьями. Первородные лояльны к своим побочным детям — могут стерпеть даже полуорка, если он одарен магией природы, однако не стоит подставлять Эйнара, навязывая еще и безродную невесту. Царь белого народа благороден и вряд ли решил бы первым расторгнуть договор, который теперь позорит его. Потому за него все сделала сама.
Во второй половине дня небо затянуло серыми тучами. Когда я вернулась в общежитие, в комнате неприятно сгустились тени. Я задернула штору, зажгла светильник и обложилась учебниками по магфизике и теоретической магии. Непонятные места выписывала: расспрошу магистра ди’Бри в субботу. К моему удивлению, новый материал не был таким уж сложным. Доступно объяснялось то, что раньше казалось просто чудом, и я даже увлеклась, решая задачки.
Когда услышала скрежет со стороны окна, с удивлением обнаружила, что на улице совсем стемнело.
Снова какой-то шорох. Сердце подпрыгнуло и заколотилось в испуге.
Кто-то лезет ко мне?
Я погасила свет. Огненный сгусток величиной со среднее яблоко на моей ладони озарил комнату теплым оранжевым светом. И да, я влила в него ровно столько силы, сколько нужно, чтобы отучить любого лазить по окнам.
Снаружи правильно истолковали смену освещения — скрежет немедленно прекратился и до меня донеслось приглушенное:
— Спокойно, Дана. Это Яр.
Я мигом погасила шарик и выглянула в окно. Одна створка была уже приоткрыта. Из темноты на меня уставились жутковатые светящиеся глаза оборотня.
— Звездной ночи. Разреши войти, нужно поговорить.
Я растворила окно и отошла, прибирая конспекты и учебники, неряшливо разбросанные по столу.
Высоченный оборотень бесшумно переступил через подоконник в комнату, закрыл окно и задернул занавеску. Я зажгла лампу, слегка приглушив ее свечение. Села на единственный стул, предоставив гостю стоять. Но припозднившийся нахал тут же сдвинул стопку учебников и боком присел на столешницу.
Я молча выжидала, когда гость объявит о цели прихода. C Яром мы не так уж близко знакомы, зачем ему вламываться ко мне? Если сделает непристойное предложение — не стану долго возмущаться. Просто поджарю.
— Я слышал… те сплетни.
— Если то, что я безродная, то это не сплетня, а правда, к сожалению.
— Ты расстроена?
— А ты как думаешь?
— Никак! У моего народа есть понятие клана и изгнания из него. Это совсем другое.
— Да, я расстроена. Но злюсь больше на себя. Нужно было позаботиться об артефакте рода, прежде чем бежать из дома.
— Не всегда есть время на раздумья. Я такой же, как ты. Когда нужно действовать, действуешь. Говорят, мудрость приходит с годами. — Яр невесело рассмеялся: — Лет через пятьдесят будем и думать, и планировать. Только действовать уже не получится.
Его легкий тон рассеял грусть и напряжение, и я улыбнулась.
— Я пришел сказать, что оборотни за тебя, Дана. Обращайся к любому, тебе помогут. Мы далеки от предрассудков людей.
На сердце потеплело: у меня все-таки остались друзья!
— Спасибо. Я очень рада, что твой народ не поддерживает чужих предрассудков.
Яр улыбнулся в ответ, но сказать ничего не успел: входная дверь вдруг с треском распахнулась. На пороге в наспех наброшенном камзоле стоял Адер дей’Хант, мрачный и холодный, словно осенний вечер. Осмотрев комнату и убедившись, что мы всего лишь спокойно беседуем, мужчина немного расслабился и привалился плечом к косяку.
— Тореддо, что ты делаешь в комнате студентки? — декан почти шипел. Это у дей'Ханта, как я уже знала, признак крайнего раздражения.
— Разговариваю с Даной, — спокойно ответил Яр. Он даже позы не переменил, только глаза настороженно сузились. — Пришел подбодрить ее.