И в то же время Саманта знала, что лишь узкая полоска отделяет ненависть от любви. Шесть лет она ненавидела его и все это время мучилась страхом – а не любит ли она его до сих пор? Шесть лет она горячо надеялась, что ее чувство к нему никогда не подвергнется испытанию, что он никогда не вернется в Англию и она никогда больше не встретится с ним. Шесть лет она не верила в любовь, хотя видела достойных джентльменов вокруг себя и понимала, что может обрести счастье. Дженни и Габриэль любили друг друга и были счастливы. Розали и Альберт любили друг друга и были счастливы. Однако для Саманты любовь представлялась чем-то, чего надо бояться, чего надо избегать всеми возможными способами.
И вот сегодня она снова его увидела – блистательного и прекрасного, как ангел, хотя она и знала, что он сущий дьявол. И все-таки сердце у нее замерло едва ее взгляд коснулся его. Наверное, она еще не раз встретит его. Это более чем возможно. И судя по тому, как он смотрел на нее – не отвел в смущении глаза, напротив, так и впился в нее взглядом, – вполне возможно, что он не станет избегать и прямой встречи. И он может заговорить с ней.
Саманта была ужасно напугана. Ее пугало исходящее от него зло. Пугало, что, быть может, он все еще обладает какой-то властью над ней.
В голове мелькнула мысль: а не уехать ли ей в Челкотт? Габриэль сказал, что они всегда будут рады ей и она может приезжать, как только захочет. Быть может, подумала она… быть может, мистер Уэйд все еще будет в Хаймуре. Но она не поедет в Челкотт, не стоит этого делать. Он снова в Англии, и рано или поздно она столкнется с ним. Надо смотреть фактам в лицо. И лучше, если это случится раньше, чем позже. Может, все будет не так страшно, как она предполагает. Может быть, если она встретится с ним лицом к лицу, она обнаружит, что на самом деле он просто джентльмен, к которому она не испытывает симпатии. Может быть, если она останется, то наконец освободится от затаившегося в ней страха.
Но в глубине души она знала, что это тщетная надежда.
Да, стоило приехать в Лондон, убеждал себя маркиз. Жаль, конечно, что он покинул Хаймур как раз в то время года, которым наслаждался больше всего. Он любил наблюдать вспашку полей на его фермах. Любил трудиться бок о бок со своими работниками. Они уже перестали подозрительно коситься на него: как так, аристократ, да еще калека, – и пачкает руки в земле? Они сочли его большим чудаком и приняли в свою артель.
К тому же он любил самолично наблюдать за весенними работами в парке – летом парк должен предстать во всей красе. В этом году он предполагал ввести кое-какие новшества, работы заняли бы все лето.
Очевидно, что-то придется перенести на следующий год.
Давно уже настало время провести месяц-другой в Лондоне, побывать в парламенте – как-никак, а он член палаты лордов. Приятно будет увидеть лица, которые он не видел уже несколько Лет, – по большей части, а может, исключительно мужские лица, – возобновить давние знакомства. Он даже два или три раза заглянул в Уайтс-клуб, хотя никогда не считал себя его завсегдатаем. Приятно будет насладиться концертами и спектаклями. И конечно же, потренироваться у Джексона, отточить свое боевое искусство, хотя и трудно будет договориться с этим знаменитым тренером по борьбе об индивидуальных занятиях, поскольку учеников у него предостаточно. И снова заняться фехтованием. Лет десять назад он пробовал – из чистого упрямства, из-за того, что отец как-то заметил, что в этом виде спорта ему никогда не достигнуть успеха. Балансирование на одной ноге – очень важный элемент для фехтования, не менее важный, чем владение шпагой. От рождения он был правшой и не слишком преуспел во владении левой рукой. Наверное, это было странное зрелище.
Но он был упорен и, случалось, одерживал победу над менее тренированными фехтовальщиками. Конечно, у мастеров он не выигрывал никогда, хотя однажды чрезвычайно удивил одного из сильных фехтовальщиков безупречным ударом. Однако и сильным противникам в схватке с ним победа давалась нелегко.
Это доставляло ему удовольствие. Преодоление своей физической немощи каждый раз он воспринимал как свой триумф.
Нет, его приезд в Лондон – это не просто пустая трата времени. Он еще не нанес визит Саманте, хотя каждый день его пребывания в Лондоне в первую неделю начинался с раздумий: не поехать ли к ней сегодня? Почему бы, собственно, не послать ей свою визитную карточку и не нанести визит вежливости? Он даже заказал визитные карточки, на которых не значился его титул. Но визит каждый день откладывал.
Однажды он случайно увидел Саманту на Бонд-стрит. Она шла под руку с очень высоким, худощавым и сверхмодно одетым щеголем. Оба казались очень веселыми. Маркиз Кэрью нырнул в дверь обувной лавки. Сердце его готово было выскочить из груди, а в голове уже мелькали страшные мысли о том, как он расправится с высоким джентльменом.
Саманта его не заметила.
Чувствуя себя полным болваном, маркиз отправился домой.
В другой день он увидел, как она выходила из библиотеки – с другим джентльменом, более красивым, хотя и не таким модным, как первый. И снова она улыбалась, и казалось, что она полна солнечного света и лучики его вырываются наружу. И снова маркиз нырнул куда-то в сторону, прежде чем она успела его заметить.
Вечером того же дня он решил, что вернется в поместье. Но всего лишь несколько дней назад он проделал такой долгий путь, и сезон еще даже не начался. Не может же он проявить такую трусость.
Его приезд в Лондон был замечен. Потек ручеек приглашений – не слишком полноводный, однако не иссякающий. Приглашение на бал к леди Рочестер он получил. Съезд будет грандиозный, заверили маркиза друзья. Однако стоит ли ему появляться на балу? Он представил себе, как все будут удивлены и, может быть, даже шокированы. Впрочем, он знал многих джентльменов и даже нескольких дам, которые всегда присутствовали на балах и никогда не танцевали. Кто-то играл в карты, другие просто сидели и сплетничали или выпивали и закусывали.
Она непременно будет на этом балу!
А если это будет большое сборище, он сможет увидеть ее, не будучи замечен сам. Увидит в бальном наряде, кружащуюся в танце. А она не обнаружит его присутствия.
Но он тут же отбросил эти мысли. Те два столкновения были случайными, она не заметила его, а он предпочел спрятаться. Он не ожидал встретить ее. Но если он отправится на бал с намерением увидеть ее, прятаться и тайно подглядывать будет просто недостойно.
Нет, если он поедет на бал… Если?.. Неужели он всерьез думает об этом? Если он посетит этот бал, то конечно же, подойдет к ней поздороваться и откроет ей свое настоящее имя. Это лучше, чем наносить визит в дом леди Брилл. Короткая встреча – он ведь не может пригласить ее танцевать и надолго задержать ее. Просто мимолетная встреча на балу. Идеальный вариант!
И она в конце концов узнает, кто он такой на самом деле. Вполне возможно, что она вообще забыла о его существовании, и все же он чувствовал себя виноватым – он обманул ее.
Если она узнает, кто он, и если он будет продолжать появляться на светских приемах, быть может, их дружба будет продолжаться. Быть может, время от времени он сможет наносить ей визиты, кататься с ней в парке, приглашать в театр, в свою ложу.
Быть может, жизнь его не будет такой унылой, какой она стала в последнее время.
Но даже если допустить, что она захочет продолжать их знакомство, достаточно ли этого? Не лучше ли забыть о ней, никогда ее больше не видеть, чем довольствоваться редкими встречами?
А вдруг случится то, чего он опасался в самом начале их знакомства, – вдруг она проявит к нему совсем другой интерес, узнав его истинное положение? Нет, нет, что за недостойные подозрения! Она не способна на подобную расчетливость. Он должен доверять своей интуиции.
Но выдержит ли он, когда будет видеть ее с кем-то другим, с каким-нибудь светским красавцем? Будет смотреть, как она танцует и весело разговаривает с этим красавцем? Как он совладает со своей ревностью?