Выбрать главу

— Что с ней? — спросил он.

— Смотрите сами, — ответила Лейлис.

Лекарь переложил Шиллу на лавку, ощупал ей живот, не обращая внимания на плач и протесты, задрал ей юбки и силой раздвинул ноги.

— Не надо, нет! Не трогайте меня! — простонала служанка, толком уже не осознавая, что происходит.

— Говорить это надо было раньше и не мне, — кисло усмехнулся он и повернулся к госпоже: — Кровотечения нет. Ребенок все еще держится, где ему положено. Если это изменится — позовите.

— Так это не выкидыш? Она не скинет ребенка? — взволнованно спросила Лейлис.

— Или скинет, или нет. Третьего, как известно, не дано.

Леди Эстергар безмерно раздражали реплики такого рода.

— Вы врач. Вы можете сказать, что происходит с моей служанкой и чем это грозит?

— Я хирург, а не повитуха.

Лейлис вскипела окончательно. В тот момент она злилась так, как не могла от себя ожидать. Она поднялась со своего места, продолжая удерживать простыню вокруг груди.

— Повторите это еще раз и станете повитухой, а на мои вопросы будет отвечать новый лекарь.

Он медленно выпрямился, окинул ее — неодетую, с мокрыми спутавшимися волосами — оценивающим взглядом с головы до ног. Лекарь был на пятнадцать лет старше ее, на пять дюймов выше, а среди его предков в пятом поколении было несколько лордов. Еще немного раньше, до Фэренгхолда, или если бы она не была теперь в таком волнении и гневе, Лейлис бы смутилась, отвела взгляд и обратилась бы к нему в более мягком тоне. Но она злилась, и поэтому у мужчины не возникло сомнений в том, что она действительно может выполнить угрозу. Он медленно склонил голову, в очередной раз натолкнув леди Эстергар на мысль, что чем больше она старается походить на свою предшественницу, тем больше ее уважают. Читай на Книгоед.нет

— Вот что, — быстро заговорил он строгим деловым тоном, — пока нет крови, нельзя говорить, что происходит выкидыш. Но вы правы, такие сильные схватки на столь раннем сроке — не обычное дело, это любой подтвердит. И, как мне подсказывает мой опыт…

Он снова склонился над Шиллой, довольно бесцеремонно повертел за подбородок, пытаясь заглянуть в полузакрытые глаза, и влепил увесистую оплеуху, чтобы привести пациентку в чувство.

— Смотри на меня, женщина, — строго и требовательно заговорил он. — Смотри на меня и отвечай. Что ты сделала?

Но Шилла только плакала и не понимала, чего от нее хотят, или делала вид, что не понимает. А Лейлис наклонилась, чтобы поднять с пола какой-то мелкий предмет, на который нечаянно наступила. Это оказался знакомый ей флакончик из темного стекла, завернутый внутрь пояса передника, который Лейлис второпях сняла с Шиллы, не заметив, что в нем что-то есть.

— Позвольте, — лекарь взял у нее флакон, откупорил и капнул на палец последние остатки содержимого. — Спорыш. Это ты приняла, женщина? А перед этим украла? Надо было делать это месяцами тремя ранее, теперь уже поздно для спорыша.

— Уберите ее, — тихо и очень спокойно приказала Лейлис, хотя губы у нее дрожали. — Пусть ее отнесут куда-нибудь в другое место, или пусть идет сама. Я не хочу ее видеть.

Чувство, которое владело Лейлис, было смесью обиды, негодования и острого ощущения несправедливости. К вечеру все это предсказуемо вылилось в истерику.

— Я виню ее! Она бесстыжая распутница, лгунья и чудом что не детоубийца. Как она могла так поступить?! Как она посмела… переспать с мужчиной, который ей не муж… скрывать это все четыре месяца… красть у меня лекарство…

— Или накиньте шаль, или ложитесь в постель. В наших покоях не настолько тепло, чтобы ходить в одной сорочке. Вы снова простудитесь, — отозвался лорд Рейвин с кровати.

— Она не только потеряла честь, она нанесла оскорбление мне! Теперь все будут говорить, что я не могу уследить за своей личной камеристкой.

— Хотите наказать ее? Наказывайте, — пожал плечами Эстергар.

— Я не знаю… — Лейлис вдруг как-то поникла, опустилась на край постели и закрыла лицо руками. — Она ведь знала… знала, что я ни о чем так не мечтаю, как о ребенке. Мы с тобой женаты скоро год, и все еще ничего. А у нее… она говорит, что была с ним только один раз, в ночь поветрия, и сразу понесла! Это несправедливо.

— Я сомневаюсь, что только один раз. Этот Энвар говорит другое. Я уверен, он дурачил бедную девушку много недель, обещая обо всем позаботиться.