Я внезапно поняла, что это теперь и мой мир, я принадлежу ему! И буду защищать этот дикий страшный лес, свежий осенний ветер, это холодное озеро, даже людей, которые буквально неделю назад пытались меня сжечь.
Глава 2.6
Катрин
Мы ехали без отдыха уже несколько часов. С неба зарядил противный холодный дождь, хотя, в целом, стало теплее. Было тихо, слышно только, как грязь хлюпала под копытами лошадей. Я заметила, что лес постепенно менялся, стал светлее — появились изящные кедры и невысокие сосны.
Спустя некоторое время наш путь перегородил высокий двухметровый забор из грубо обструганных, потемневших от времени бревен.
— Вот мы и добрались, — бодро сказал Жиль.
Он заметно повеселел, видимо, радовался скорой встрече с учителем. Направив лошадей вправо, мы поехали по небольшой тропке между стеной и лесом, пока не добрались до входа — высоких тяжелых ворот. Судя по длине забора дом или двор был приличного размера. Интересно, сколько людей проживали здесь?
— Рон живет один? — спросила я.
— Да, его жена… — ответил было Жиль и замолчал, обескураженно глядя на то, как на ветру, поскрипывая, покачивается приоткрытая створка.
Сделав мне знак следовать за ним, мужчина спрыгнул на землю, быстрым движением достав меч, и, прижавшись к стене, выглянул за ворота.
Я поспешила было за ним, но Летти не вовремя решила показать мне свой характер. В итоге, я с громким криком шлепнулась на землю. От боли у меня потемнело перед глазами, и я некоторое время сидела на земле, открывая и закрывая рот, как выброшенная на землю рыба. Слава богам, мне удалось все же подняться, а Жиль уже давно скрылся за воротами и не видел моего позора. Ну и хорошо, подумала я, терпеть остроумие своего спутника было бы чересчур сейчас. Потирая ушибленное место, я последовала за мужчиной.
Жиль уже скрылся за стеной широкого одноэтажного дома, когда я вошла во двор. Внешне все выглядело так, будто тут уже несколько дней не было людей. Стояла мертвая тишина. Несколько ободранных кур меланхолично ковырялись в земле. Серый большой сарай неподалеку зиял дверным проемом. Одной бы я туда не пошла. Но я не чувствовала угрозу от сарая, а вот при взгляде на дом кровь леденела в моих жилах.
Казалось бы, обычный с виду дом, ну… может только непривычного размера, как будто увеличенный в полтора раза. Широкие окна, огромная дверь, украшенная замысловатой резьбой. Краем глаза я уловила какое-то движение за ближайшим приоткрытым окном. В ужасе бросилась было бежать, но вернулся Жиль.
— Пусто, — хмуро бросил он, — Надо обследовать дом.
— Там кто-то есть, — прошептала я, указывая на окно.
— Это просто занавеска, — проговорил Жиль, ступая по направлению к двери. — Пойдем.
Сглотнув вязкую слюну, я нехотя кивнула. Жиль толкнул дверь. Внутри на нас пахнуло затхлостью и темнотой. Ветер играл кокетливыми занавесками на распахнутом окне, дом был холодный и мертвый — живых здесь не было, как минимум, уже несколько дней.
Я взглянула на моего спутника: судя по нахмуренным бровям, его посетили те же мысли, что и меня, но надежда еще была в его сердце. Миновав гостиную, он поспешно толкнул следующую дверь. Вторая комната была чуть меньше, чем предыдущая. Видимо, она выполняла роль кабинета. Света здесь было много за счет окна, занимающего всю стену. Под окном мы и нашли Рона.
Это был мужчина таких размеров, какого я не видела раньше. Он лежал на спине, возле большой скамьи, а из его груди торчал кинжал. Голова убитого была повернута на бок, а на лице с резкими чертами застыло удивленное выражение. Рядом, на засохшей красной луже, находился перевернутый кубок. Жиль подбежал к телу.
— Рон, Рон, учитель, — Жиль в отчаянии всматривался в лицо друга. Затем Жиль наклонился и пощупал артерию на шее. Но даже я со своего места видела, что Рон мертв. В ярости хватив кулаком по скамье, Жиль уткнул лицо в ладони. Его плечи тряслись от беззвучных рыданий.
Убитый был одет в темно-серое одеяние из плотной гладкой ткани, похожей на атлас, правая рука с крепко сжатыми пальцами была вытянута по направлению к входу.
Я подошла поближе, не зная, куда деть себя, больше всего мне бы хотелось сейчас — провалиться под землю — неприкрытое горе моего спутника смущало меня. Жиль закрыл Рону глаза и поднялся.
Я осмотрелась. Что-то меня смущало во всей этой картине. В комнате было слишком чисто, не было ни перевернутой мебели, ни разбросанных вещей. Учитывая габариты убиенного, дешево свою жизнь он бы не продал. Тогда что остается — Рон знал своего убийцу? Превозмогая дрожь, я вновь заглянула в лицо Рона — резкие черты лица, чуть удлиненные черные бакенбарды, жесткая черная шевелюра. Ничего странного. Мое внимание вдруг привлек странный всполох на груди у убитого. Я наклонилась ниже. Это был медальон — небольшой, круглый медальон с продолговатым прозрачным камушком по центру. Я видела похожий в своем сне. Невольно вздрогнула, вспомнив тот нелепый жуткий сон, еще там был мертвый медведь.