Жиль тем временем пришел в себя и развел бурную деятельность: стал перебирать бумаги на большом столе, скидая их на пол. Вывернул все ящики. А потом принялся за книги, разложенные в хаотичном порядке по всем возможным поверхностям.
— Ничего, ни одной зацепки — в отчаянии проговорил он.
Мои брови поползли вверх, когда он бросился простукивать стены.
— Что ты делаешь? — воскликнула я.
— Хоть что-то должно быть, он не мог. Не мог ничего не оставить. Где-то должен быть вход. — бормотал мой несчастный спутник.
— Вход куда? — я решила быть спокойной.
— В долину эльфов. — прорычал он.
Да он просто не в себе! Обычно сдержанный, все просчитывающий манипулятор, был сейчас похож на неразумного ребенка. Или сумасшедшего. Может быть, здесь отравленный воздух и люди сходят с ума? Я прислушалась к своим ощущениям. Все как прежде, никаких признаков безумия. "Ну конечно, — вспомнила я, — без Рона мы не попадем к эльфам". Так и говорил мне Жиль тогда. Получается, "приехать к Рону" был его единственный план? В голове вновь всплыла сцена из сна с мертвым медведем. Я, конечно, считала вещие сны ерундой, но… и в другой мир я тоже не верила раньше.
— А у него был медведь? — спросила я
— Медведь? — Жиль остановился, рассеянно проводя рукой по волосам. А потом с подозрением спросил — Откуда ты знаешь?
— Так был или нет?
— Он сам был медведем. Оборотнем. Последним из живущих. — ответили мне.
Глава 2.7
Катрин
— Последний медведь, тогда это все объясняет, — протянула я задумчиво.
Туча мошек висела над тем, что раньше было РономЯ потянулась рукой к медальону на его груди и тут же отдернула ладонь, вспомнив леденящий душу вой волков из моего сна.
Жиль, который все это время наблюдал за мной, спросил:- Что же ты скрываешь, Катрин?
Сейчас, когда приступ отчаяния был позади, он выглядел спокойно и собранно. Я смотрела на него, пытаясь понять, стоит ли рассказывать ему о своем сне. Не сочтет ли он меня сумасшедшей? Хотя о чем я, разве все вокруг не сумасшедшие? Мы ходим по лесу, ищем портал, чтобы попасть к древней расе, а нашим проводником должен был стать человек-медведь. Так есть ли хоть одна причина, почему мой сон не может быть вещим?
— Мне приснился сон, — начала я нехотя, — в нем был убитый медведь, у него торчал из груди кинжал, а в лапах он сжимал медальон. Точно такой же, как у Рона.
Мой спутник, казалось, заинтересовался, он зачарованно смотрел на кулон на груди убитого друга.
— Когда я взяла этот медальон, то оказалась одна в лесу, окруженная волками. — немного воодушевилась я, увидев, что он не собирается насмехаться надо мной.
— И это все? — напряженно спросил Жиль
— Кажется, там еще вышла какая-то человеческая фигура из тумана, а потом я проснулась.
— Это был не сон, — хмуро сказал Жиль, — я читал в древних книгах, это Отец Мудрости говорил с тобой. И он указал тебе дорогу. Значит, он хочет, чтобы мы заключили этот союз! Катрин, — Жиль проникновенно заглянул мне прямо в глаза, сделав свой тон мягким и обволакивающим, — Ты должна вспомнить каждую деталь из своего сна. Это очень важно!
Я растерянно оглянулась, в промерзшей от осеннего ветра комнате витал сладковатый запах смерти. Во сне за мной пришли волки. Сколько у нас времени сейчас, прежде чем сюда кто-то нагрянет? Кто убил Рона? Может быть, нам хотели помешать попасть в портал? Но кто вообще знал, что мы туда собираемся? Кто-то хотел перерезать единственную нить, которая связывала мир людей и эльфов?
Судя по тому, как Жиль переключился и начал внимательно осматривать пол и поверхности комнаты, его одолевали те же вопросы. Я зачарованно наблюдала за ним. Спустя некоторое время под скамьей он нашел что-то блестящее.
— Пуговица, — разглядела я.
Жиль хмуро кивнул.
— Но у Рона была сплошная сутана, — задумчиво проговорила я, — значит ли, что это были люди?
— Да, — сказал мой спутник. — К сожалению, да. Но… Рон был высокий. И чтобы нанести ему смертельный удар, убийца должен быть достаточно силен.