— Неужели эльфийская принцесса? — издевательским тоном спросил рыцарь, вперив ледяной взгляд в мое лицо. Меня передернуло от омерзения.
Играючи он выбил меч защитника принцессы, и одним ударом снес ему голову. Затем наставил клинок на мою грудь, пачкая белоснежную ткань кровью.
— Рад нашей встречи, принцесса Риднис! Рыцарь Родерик Фернес, к вашим услугам. — церемонно поклонившись, проговорил он.
Реальность сузилась, а события стали проноситься мимо меня с молниеносной скоростью: роскошные покои; пир, белая крепость; мальчик и девочка с золотыми волосами сидящие на зеленом лугу; раскаленные улочки, мощенные выбеленным булыжником; знамя с жемчужно-серым деревом; омерзительное перекошенное лицо с ледяными глазами? нависающее прямо надо мной; приближающиеся скалы и такое близкое прозрачное море. Затем свет погас, словно кто-то его выключил.
— Ну, что вспомнила, — усмехнулась давняя старуха тонкими губами.
— Это не я, — крикнула я, задыхаясь.
Даже здесь, среди застывшего леса в безвременье, моя душа разрывалась на части от пережитого чужого горя. Сердце колотилось, а тело дрожало, как в лихорадке.
— Тебе нужно вспомнить, — умоляла черноволосая красавица, с тревогой заглядывая мне в глаза.
И вновь декорации поменялись. На этот раз я стояла на потертом коричневом полу, возле большой сундука, окованного железными прутьями, с распахнутой крышкой — смутное узнавание шевелилось в глубинах моей памяти. Мягкий солнечный луч лизнул щеку, и я медленно повернулась. Так и есть — у окна стояло бабушкино кресло. Не веря своим глазам, я подошла и дотронулась до него. Оно было реальное, только слишком большое. Пораженная, я пожирала глазами железную кровать, ситцевые занавески в мелкий красный цветочек, старый лаковый сервант. Все так, как я и помнила. Эта комната бабушки в ее деревенском доме. Только все вещи были большими, как будто я уменьшилась.
Было очень странно вновь оказаться здесь, после стольких лет. Ведь я закрыла ставшим мертвым дом на замок сразу после ее смерти и никогда больше не возвращалась.
Но сейчас… дом был жив, нос щекотал аромат выпекающихся пирожков, ровно так, как я это помнила. Солнце пробивалось сквозь приоткрытые ситцевые занавески, птичий гомон с улицы прорезал тишину.
Бабушка очень любила деревья и цветы. Ее дом утопал в зелени, тогда как другие селяне предпочитали высаживать плодовые деревья, овощи, и держать скот. Но бабушке все это было не нужно, потому что ей приносили муку, молоко, яйца, овощи в обмен на целебные травы и лечебные заговоры.
— Катюша, Катюша, — услышала я звонкий голос.
В комнату заглянула красивая светловолосая женщина и тепло улыбнулась мне.
Она была не похожа на бабушку… По крайней мере, так как я ее запомнила, но я не сомневалась передо мной стояла она — Дарина Павловна Светозарова, моя бабушка.
"Почему я запомнила ее другой, дряхлой и сморщенной? — спросила я себя"
— Ты нашла кольцо, малышка.
Я перевела взгляд на руки. Руки пятилетнего ребенка! На разжатой ладошке сияло кольцо принцессы Риднис. В центре прозрачного камня тлела розовая искра.
Я машинально протянула перстень. Камень потух и затянулся белой пленкой. Мягкая ладонь коснулась моей макушки.
— Когда-нибудь я отдам его тебе, но не сегодня.
— Ну что поняла теперь? Поняла? — старуха с тропы смотрела на меня безумным взглядом.
Раздался щелчок и позади нее вспыхнул портал, сквозь который я увидела логово безумной Мелунды.
Ни трупа жреца, ни солдат не было в зале. Лишь Жиль, обложенный амулетами со всех сторон. Его лицо покрылось щетиной, а волосы отрасли. На теле не было даже следов тех страшных ран, которые я заметила в день суда. Склонившаяся над мужчиной Мелунда окуривала его каким-то дымом из матовой черной трубки. Губы ведьмы беспрестанно двигались, а глаза сверкали, как два агата.
Она коснулась лба и Жиль открыл глаза. Я кинулась скорее к порталу. Но вцепившаяся в мой рукав старуха не дала мне ступить и шагу. Я повернулась к ней, чтобы хорошенько ее оттолкнуть.
— Рано, — прошамкала она мне в лицо, — Рано, принцесса.
И щелкнула пальцами перед моим носом. Теперь это был уже какой-то город. Я стояла посредине пустынной улицы, мощенной белым булыжником. Дул ветер, но мои волосы лежали неподвижно, как и одежда. В этот раз я была в теле Катрин. Эльфийский мужской кафтан, что доставал мне до колена, бриджи из жемчужно-серой ткани. Шелковистые штаны призваны были облегать чьи-то ноги, но на мне они болтались как шаровары. В этой одежде я и попала в Деревню Свободных. Даже перстень Жиля сидел на указательном пальце правой руки.