На самом входе Лапиас поймал меня за руку и велел остановиться. Отряды оборотней и стройные отряды эльфов входили в город перед моими глазами, сверкая серебристой чешуей доспеха.
Мы пошли следом, воины из нашего отряда легко расправлялись с бегущими на нас солдатами в красных плащах. Враг выглядел испуганно, то, наш приход стал для него полнейшей неожиданностью. За одним из поворотов я увидела человека из моего сна, это был Анри. Высокий, плечистый воин без доспеха с черными волосами, бледным, уставшим лицом с черными тенями, залегшими под синими глазами.
Меня передернуло, когда перед глазами промелькнуло воспоминание — такие же глаза, полные ненависти… в зале совета, где я обнаженная, жалкая и дрожащая, ожидала своего приговора.
Но тот сон из видения, он не исполнился же, верно? Волна облегчения прокатилась по телу, напряжение последних дней отпустило меня. Анри жив, значит, я успела. Так минутку, а где же Жиль? Во сне он тоже был..
Все так и было, жёлтая штукатурка дома, затянутое облаками небо, сильный ветер, Анри в развевающимся плаще, Жиль у его ног. Ледяной страх сжал сердце, это же и правда Жиль, мертвый Жиль? Как в тумане я рванула к Жилю, кажется, что Лапиас пытался удержать меня.
О боже, какой же он был бледный. Глаза его закрыты, без сознания. Темные волосы облепили лицо. Дрожащей рукой я коснулась его щеки. Слава богам! она была теплая, изо рта раненного вырвался стон.
— Врача, позовите врача, — крикнула я, не помня себя, и не обращая внимания на изумленные лица вокруг.
— Тут нет лекаря, — Анри внимательно вглядывался в меня, — кто ты такая? Куда ты дела Катрин?
— Я… я — мысленно я отвесила себе пощечину, пытаясь собраться и ответить ему хоть что-то. — Ах, да, — сказала я, — врач тут я.
Боже, я даже не знаю, с какой стороны находится печень. Рана была в животе, он зажимал ее рукой. Но я же вылечила тогда Заката. А если это была случайность, вдруг я не смогу повторить это вновь? И Жиль потеряет время… и жизнь. В голове стучала кровь. Я подняла его холодеющую руку, с той части живота, где на светлой ткани камзола расползлось красное пятно и осмотрела рану. Кровь продолжала сочиться. Меня всю трясло, я просто умирала внутри при мысли, вдруг у него задет внутренний орган. Мне казалось, что с каждым моментом он становился все бледнее и бледнее.
Проглотив вязкий ком во рту, я подняла глаза на Анри. Он, прищурившись, не сводил с меня глаз. Я понимала, что страх за брата в нем борется с подозрительностью. Если только я открою ему, кто я на самом деле, я уверена, он собственноручно сожжет меня на костре.
— Может быть, позовем еще одного лекаря? Я не уверена, что смогу помочь при таком сильном ранении.
Анри оглянулся:
— Я не вижу тут еще одного лекаря. Видишь ли, не факт, что он тут был и даже, если и был, не факт, что он еще жив. — ответил тот и угрожающе двинулся в мою сторону. Я сжалась в комок.
— Да, у этого парня камень вместо сердца, — промелькнуло у меня в голове, — его брат умирает. А он пытается меня вывести на чистую воду.
Краем глаза я заметила, что Лапиас и солдаты сжали оружие в руках, но нападать пока не решились.
— Умирает, — мой мозг пронзила мысль, — он же умирает. Боже мой, он умрет, и я больше никогда его не увижу.
Пораженная этой мыслью, я наклонилась над умирающим, тревога и страх отступили. Я больше не боялась, я знала, что без него моя жизнь просто потеряет всякий смысл и краски. Фактически, сейчас были последние минуты не только его жизни, но и моей.
Слезы текли по моему лицу, но я не замечала их.
Может быть, ему больно? — подумала я, сжимая второй рукой, его безвольную руку, в которой раньше было столько силы. Но я ничего не могла сделать с его болью — не уменьшить, не забрать ее. В голове билась мысль: "Лучше бы я была вместо него!"
Я хотела отдать ему то, что было важным для меня, все мои опоры, все мои воспоминания, ведь они мне были больше не нужны без Жиля: улыбка матери, теплое лицо отца, то, как замирало мое сердце, когда бабушка рассказывала мне волшебные истории и память о ее добрых руках. Осенний парк возле дома, по которому я часто бродила. Рядом в беззвучных рыданиях сотрясался Анри, жажда мести и подозрительность оставила его. Наше общее горе объединило нас на миг.
Жиль открыл глаза на мгновение, они были ясны, и поднял их к небу. Туда и отправилась его светлая душа. Он уходил полный света и любви..
И в этот самый момент по кольцу пробежала розовая искра, а я почувствовала странное обжигающее тепло в руке. Я посмотрела на рану, подумала, что вдруг она опять открылась и из нее выходит кровь. Но увидела лишь, как золотистое свечение из моей ладони перетекает в кожу Жиля и рана на моих глазах затянулась. В прорези ткани просвечивала абсолютно здоровая неповрежденная кожа. В этот момент Жиль открыл глаза и с хрипом выдохнул.