— Я думал, что потерял тебя, — коротко бросил он, излишне спокойно, на мой взгляд. — Но увидел храм, и там лежала ты. Бледная и бездыханная. Прекрасная на мерзлой земле.
Он еще раз заботливо огладил меня взглядом, шершавой рукой, погладив ссадину на руке.
Я, усмехнувшись, поцеловала морщинку между бровей и она разгладилась. Со смехом ухватив меня, Жиль увлек меня в поцелуй, притягивая к себе и жадно поглаживая стратегические части тела.
— Эй, мы же опаздываем, — я шутливо стукнула его по рукам и вырвавшись отбежала на пару шагов.
Облизав меня взглядом еще раз, он улыбнулся и занялся своим завтраком, чем жутко рассмешил меня.
— Зная Анри, я уверен, что он уже выступил к Северным горам. Возвращаться на дорогу, нет никакого смысла, мы пройдем по второй эльфийской тропе, что немного восточнее. Она ближе к нам и более укромная.
— А где Летти? — спросила я, вспомнив о своей несчастной кобыле.
Жиль опять нахмурился.
— Она убежала в лес, — задумчиво проговорил он.
— Закат повезет нас, — добавил Жиль после небольшой паузы.
Солнце уже клонилось к закату, когда нам ждать удалось добраться до дороги. Мы вышли после долгих часов езды. Она была более узкая и заросшая, чем та, по которой мы ехали с отрядом.
Ноги затекли от многочасовой езды на лошади, и я думала, что получится спешиться и немного прогуляться, как, внезапно, Жиль повернул коня, и мы поскакали назад.
Он очень торопился, конь летел с бешеной скоростью, деревья мелькали перед моими глазами. Я вцепилась в Жиля, боясь свалиться от скачки. Проехав немного, мы остановились. Он привязал лошадь к дереву, и увлек меня за собой.
— Куда мы идем? — прошептала я.
— К тропе, — если слышно ответил он мне, — увидишь.
Я встала, как вкопанная, уперев руки в боки:
— Ты планируешь оставить Заката здесь одного?
Жиль закатил глаза,
— Конечно же, нет, упрямица. Но меня тревожит то, что я услышал.
"Услышал, — задумалась я, — ну я конечно слышу, как ветер шумит в кронах, и какой-то размеренный гул." Мне это не понравилось, захлопнув рот, я устремилась за мужчиной.
К моему удивлению, мы шли недолго. Оказавшись возле достаточно большой сосны, Жиль помог мне взобраться наверх, ближе к вершине. Я огляделась и увидела дорогу, совсем недалеко от нас. Она начиналась далеко на юге и убегала на север, постепенно наполнялась, как пересохшее русло ручья жидкостью, какой-то странной черной массой. Присмотревшись повнимательнее, к своему ужасу, я увидела, что это шли солдаты, чья-то армия, которая показалась мне единой массой. Я вжалась в Жиля.
Воины, одетые в черную форму, которую я раньше не видела, — непроницаемо — черные доспехи, а над ними развевалось светло-голубое знамя, с полым солнцем в центре, мерно отбивали ритм по дороге своими тяжелыми сапогами.
Глава 8.2
Анри Последний переход был особенно сложный. Лесные узкие тропы по крутому склону вверх. Лошади хрипели от натуги, спотыкались о корни деревьев, но продолжали упрямо везти всадников. Я раздумывал, может, нам стоило тогда отпустить лошадей и идти дальше пешком? Лошадей мы взяли в Тиртце и везли их на кораблях к лесу. Не дав животным пережить стресс от перевозки на корабле, мы сразу выступили в путь. Для тонконогих благородных лошадей, привыкшим вольно скакать по Тилладской равнине, это было особенно тяжело. Но других животных не было. Кроме внезапно откуда-то прибывшего коня Жиля Заката с невзрачной рыжей кобылой. Она-то и понесла Катрин, из-за нее мы потеряли двоих членов команды. Я совсем не сомневался, что Жиль найдет Катрин и с ним ничего страшного не случиться. Катрин — усмехнулся я про себя. Ловко же эта чужеземка открутилась от неудобных вопросов. Как она тогда сказала? — Я обычная душа из другого мира. Но меня приводила в ярость, эта болезненная любовь брата к моей бывшей невесте. Он был один из мудрейших и храбрейших людей, которых я видел. Но эта любовь, она делала его слабым. И я терял его, когда она был так нужен. Со своей ловкостью, умением находить неожиданные выходы, когда надежды уже нет. Он всегда был рядом. Признаться, я надеялся, что он остынет, когда узнает, что она — ненастоящая Катрин. Я бы так и сделал. Потому что настоящая Катрин умерла в пытках. Наверное, в круговерти событий, я впервые осознал, что моей верной и кроткой Катрин больше нет. Я прислушался к себе. Сердце билось ровно, в душе ничего не шевелилось, кроме, может быть, небольшой жалости к девушке. Моя бывшая невеста была, конечно, привлекательной малышкой с точенной фигурой, глазами, как редкие драгоценные камни… или как море, которое я увидел в Тиртце. И необычные кудрявые золотые волосы, они делали ее волшебной. Не было равных ей по красоте ни в городе, ни во всем королевстве людей. Но она всего лишь женщина… Если бы был мир, я бы выбрал только ее, несмотря на ее происхождение. Такая красота достойна короля Валов. Пусть и не действующего. Но сейчас война, и ни она, ни любая другая женщина не имеет значения, если она не поможет мне вернуть трон. Мой предок совершил ошибку, склонившись перед франами. Я ее не повторю, я несу ответственность, ответственность перед моими людьми. Я выиграю эту битву, стану вновь королем, восстановлю славу своего дома. И потом подберу себе невесту. Из благородного рода, красивую и светловолосую. Моя лошадь встала, как вкопанная и коротко заржала — впереди разверзлась пропасть. Узкая тропинка поднималась вверх, прижимаясь к боку скалы. Я велел спешиться и взять лошадей под уздцы. Сквозь ледяной ветер наш отряд двинулся вверх. Копыта лошадей проскальзывали на камнях, булыжники осыпались под их копытами в смертоносную бездну. Лошади испуганно ржали, прижимая уши к голове, но мы упорно двигались вперед. Ветер царапал мне горло, ледяными когтистыми лапами пробираясь под одежду. И вот спустя несколько часов мучений, мы, наконец, вышли на более менее отлогий участок горы, густо заросший невысокими соснами и обледенелыми кустами… — Сделаем привал здесь, — крикнул я. Пошел снег и ветер горстями кидал мне его в лицо. Я достал карту и, разложив на земле, внимательно осмотрел северную часть графства — Ледяные горы. — Отдохнем и продолжим путь, если карты не врут, то чуть западнее будет спуск в Долину Ручьев, а там и гора Алука с крепостью Вернов. Команда, повеселев, принялась устраивать привал, углубившись в небольшой лес, чтобы хоть как-то спастись от ветра. Отправив несколько разведчиков осмотреться, я расседлал коня. Глотнув из фляги обжигающей сливовой настойки, подрагивающей рукой я достал трубку. Я уже представил себе, как растянусь на плаще и буду вдыхать горьковатый дым от табака. Я очень редко позволял себе подобную вольность, настоящий король не имеет слабостей. Но тут ко мне подошел Сартран. События последних недель потрепали и его, и из воина с не очень-то и привлекательной внешностью, он превратился в бродягу с его красноватым обветренным лицом, слезящимися глазами, с непонятной намотанной засаленной тряпкой вокруг головы. Хотя примерно так и выглядел почти весь отряд и даже, наверное, я. — Анри, — просипел он, шмыгнув, похожим на сливу носом, — Тебе следует взглянуть на это и указал замотанной в тряпье рукой на просвет. С сожалением посмотрев на набитую табаком трубку, я пошел за ним. Мы шли по направлению к северо-западу, когда поросшие мхом деревья раздвинулись, то стало понятно, что я не ошибся и мы стояли на вершине горы Лакуки. Внизу перед нами расстилалась заснеженная равнина, Долина Ручьев. Насколько я знал, она получила свое название из-за многочисленных ручьев, сбегающих с гор. Но сейчас она была покрыта снегом, и ручьев не было видно, зато был виден лагерь короля. Палатки, зажженные костры и в самом центре развевалось красно-белое знамя. На вершине противоположной горы, чуть пониже, стояла старая серая крепость, жемчужно-серое знамя с дубом развевалось над ней, герб короля Валов.