– Хорошо, – киваю я. – Но есть одна нерешённая проблема и вопрос, ответ на который я хочу узнать.
– Давай, – выдыхает он.
Хочу спросить про спор, но язык не поворачивается. В прошлый раз это разбило мне сердце и мои отношения, которые были важны для девочки восемнадцати лет. Этой девочкой некогда была я.
Я не хочу наступить в это… дважды.
– Ярослав не знакомил меня с тобой. Почему?
– Когда он в первый раз показывал твои фотографии, ты мне очень понравилась, – нехотя отвечает Слава, и я удивлённо пялюсь на него. – Возможно, он видел во мне соперника, и не рискнул познакомить. Знаешь, я бы ещё тогда тебя отбил.
Это вряд ли. В тот момент я очень любила Ярослава. Но вслух я говорю совершенно другое, осмелев:
– Вы спорили на меня? – этот вопрос мучает меня шесть с лишним лет.
Я устала гадать, чёрт возьми! Мне хочется знать правду! Были ли его чувства ко мне настоящими, или обманом?
– Боже правый, нет! – молниеносно отвечает Слава, и я хмурюсь.
Всё сложнее, чем я думала. Но почему тогда… Затем мой будущий муж резко задумывается и тяжело вздыхает.
– Хотя нечто похожее было. Но как таковым это не было спором, лишь шуткой, что типа если он не завоюет тебя, то этим займусь я. Мы не возвращались к этому разговору, и я искренне радовался, когда Ярослав был счастлив с тобой. Мне же было не до отношений: экономический колледж, потом институт… У меня не было богатого отчима – подушки безопасности, да и отца у меня тоже не было. Пришлось выживать самому.
Киваю, меня удовлетворяет этот ответ. После чего позволяю Славе меня обнять.
Теперь я знаю точно: Ярослав бросил меня по какой-то другой причине, и «несуществующий спор» был лишь отмазкой.
Другой вопрос, откуда о споре узнала Виктория?!
6
Соловьёв
«Дьявол! Как же это чертовски бесит! Разнес бы всё!» – думал я, сжимая и разжимая кулаки. Просто никак не мог решить, кого можно ударить.
Домой я вернулся только в районе полуночи, ненавидя всех и вся. В частности, ненавидел себя и ненавидел свою жизнь. Как я мог так сильно напортачить?! И, самое главное, как теперь исправить совершённые ранее ошибки?
Осмотрелся в своей съемной квартире, пытаясь понять, что здесь наименее жаль и понял, что всё чужое и разрушить нельзя.
Надо как-то успокоить мои нервы.
Вячеслав прекрасно знал, кем являлась Лиза. Он видел те фотографии, которые я показывал ему в школе. Я уверен, что он со своей феноменальной фотографической памятью всё знал и помнил. Но это его не остановило.
Бывшая друга, типа, не нынешняя?
Как бы не так!
И я ведь ещё тогда догадывался, что не стоит знакомить с ней своего лучшего друга. Ни к чему хорошему это не приведёт. Догадывался! И вот на тебе.
Начал бить гребанную подушку – единственное свою вещь во всей этой дерьмовской квартире. Это мне даже понравилось: бил до исступления, чуть не порвав ткань по швам и не распустив пух по всей комнате.
Буду не только петухом в ситуации, но и в комнате: весь в пуху и перьях. Эта забавная мысль меня и остановила.
Ярость и ревность горели в моей грудной клетке, не давая дышать. Понимал, что сам виноват, но... Он хотел мне отомстить? Но зачем? С какой целью? Что я ему сделал? Не поздравил с днём рождения?
Как только вспомнил, что они встречались последний год, разозлился только сильнее. Сколько всего разного этот предатель мог сделать с ней за этот год! И не противно ему, что с ней был я?!
Чуть позже немного успокоился. Но это временный эффект, я это понимал. Решил прилечь поспать, но проворочался всю ночь.
Наутро плюнул и позвонил «другу».
– Да, Ярик? – нахально рассмеялся тот в трубку.
Явно в доску пьян, скотина. Уже с утра опохмелился! Конечно! У него вчера был большой день – празднование будущей свадьбы.
Кто вообще будущие свадьбы празднует?
Промотал все оскорбления, попытавшись найти наиболее приемлемые слова, чтобы не скатиться в ругань как можно быстрее.
– Мы можем встретиться? – единственное, что вышло вразумительное.
– Зачем? – тот громко фыркнул. – Тебя не было в моей жизни последние года четыре. Ты же теперь у нас такой крутой адвокат. Что ты хочешь у меня отсудить? Мою почку? – саркастично ответил тот.
Скрипнул зубами. Слава вечно шутил через жопу, но сейчас он перешёл все границы. Как можно отсудить орган человека? Как вообще можно быть таким еб… илом. В смысле дебилом.