— Заболталась с кем?!
Я запнулась и растерянно посмотрела ему в лицо. Зря я это сделала! Теперь мне стало по-настоящему страшно. Если раньше он еще как-то держал себя в руках, то теперь… Его лицо перекосилось от гнева.
Блин. Да что я сказала не так? Нельзя было упоминать встречу с его сестрой? Или я ошиблась, и эта рыжая — любовница? А вдруг, еще одна пленница замка, наподобие меня, и нам нельзя было видеться?
Надеюсь, он не собирается меня убить?!
…Боже, ну почему я сначала не расспросила о рыжей Братца? Узнала бы, что да как, а потом бы нажаловалась на нее.
Не стоило его злить. Кто знает, на что он способен?!!
Да, именно об этом меня предупреждали рыжая и Братц… А я так глупо подставилась…
— Моя сестра умерла несколько лет назад. — заявил мужчина, и поднялся из-за стола: — Могла бы узнать об этом прежде, чем нагло врать! Приятного аппетита, Елена. Завтракай без меня. Я не голоден.
И исчез. Испарился, будто и не стоял только что рядом со столом.
Я устало облокотилась о косяк двери и прикрыла глаза. Как же это так? Как рыжая могла умереть несколько лет назад?! Еще пятнадцать минут назад она была такой живой, такой настоящей!
— Проходите, Елена! — Братц отодвинул для меня стул, — Присаживайтесь… Хоть я и не застал того времени, но знаю по рассказам хозяина… Господин очень любил свою младшую сестру. Души в ней не чаял. Такая была умница и красавица… И очень скорбел, когда она с его матерью погибла. Ваша шутка про встречу с сестрой — крайне неуместна.
— Простите! — мученически прошептала я, — Так получилось. Но я и вправду видела ее!
Мне не поверили.
— Впрочем, другого я и не ожидал от простолюдинки, — сказал Братц и взял кофейник со стола, — Вы любите со сливками или черный?
Глава 9
Я всё-таки позавтракала. Пусть и через силу. Выпила черный кофе, съела булочку с изюмом. И только бог знал, чего мне это стоило!
Хотелось самой встать и убежать в свою комнату, чтобы найти эту невоспитанную девицу. И, схватив за руку, приволочь пред разноцветные глаза Астора.
Но это бы выглядело дико и невоспитанно. И подтверждало бы слова Братца в том, что я — неблагородная леди.
И мне, и вправду неблагородной леди — в моих предках не числились ни короли, ни герцоги, ни графы, очень хотелось утереть этим снобам носы.
Хоть я и понимала, что остаюсь здесь всего до вечера, хотелось «сохранить лицо» и доказать, что и я могу вести себя прилично.
«Глупая гордость!» — подумала я, входя в свою комнату.
Кому и зачем собираюсь доказывать, что я — не верблюд? Скелету, оживленному магией, или мужчине, которого совсем не знаю?
Комната была пуста. Девица меня не ждала, на кровати не валялась. И подтверждать свое существование не собиралась.
— Ну и ладно. Мне же проще! — подумала я, и хотела было снять неудобное платье, чтобы спокойно растянуться на кровати и подумать в тишине обо всем, но в этот момент внизу что-то громко стукнулось.
Или упало.
Потом я услышала какой-то совсем уже невообразимый крик и передумала раздеваться. Любопытство охватило с такой силой, что я подхватила юбку и стрелой бросилась в коридор.
А самое интересное происходило на первом этаже у лестницы.
— … Я вам говорю! — скандально кричал женский голос, — Что здесь ровно полторы пинты молока.
— Уважаемая! — голос Братца был исполнен достоинства и муки, — Полторы не могут быть ровными. Это невозможно! К тому же, обычно вы приносите одну пинту молоко. Ровно одну пинту…
— А я вам говорю, что здесь всё ровно!
Осторожно, чтобы не привлекать внимания, я выглянула из-за угла.
У подножия лестницы стояла пухленькая маленькая женщина в сером платье и белоснежном переднике. Ее светлые волосы были покрыты крошечной белоснежной косынкой и схвачены в низкий хвост. В руках женщина держала два бидона молока — один побольше, а второй поменьше. И так громко возмущалась, что того и гляди, могла разлить всё содержимое.
— Милейшая… — скелет попытался улыбнуться.
Клацанье зубов прозвучало угрожающе, но женщина не остановилась.
Она перешла на личности и теперь костерила на чем свет стоит не только Братца, молоко и замок, но даже его хозяина.
— И я больше никогда в жизни, ни за что не буду брать от вас заказы! — орала она, — И не приду в ваш чертов замок… Да у меня времени нет спорить с вами… Молоко портится, когда вы на него дышите!
Она пару раз топнула ногой — звук вышел очень громкий потому, что стояла она на квадрате из бежевых плиток. Кстати, раньше я на них не обращала внимания. Разве не должен здесь быть паркет?
…Потом молочница пнула ногой ни в чем не повинную лестницу и неожиданно запульнула в скелета маленьким бидоном молока.