Тот пролетел тяжелым снарядом совсем рядом с головой Братца. Скелет ловко увернулся, пригнув голову, и бидон стукнулся о деревянный поручень лестницы.
Молоко разлилось. Ступени лестницы окрасились в грязные неравномерные пятна.
— Да что вы себе позволяете! — возмутился Братц и привстал, — Извольте покинуть замок.
— Да чтоб все твои головешки сгорели! — от души пожелала ему молочница и запустила вторым бидоном, — Скелет проклятый!
— Вы меня видите?! — Братц удивился так сильно, что замешкался и пропустил летящий бидон. Тот шмякнулся о стену рядом с ним, и красивый черный пиджак скелета окрасился белыми брызгами.
— Конечно, вижу! Что я, слепая?! — выругалась женщина и, высоко подняв подбородок, гордо повернулась к выходу: — Знал бы мой покойный муж, господин Враввель, что я буду ходить в такой паршивый дом… Уж он-то бы отвадил меня от проклятого места!… Уж он бы точно сказал…
Что сказал покойный муж молочницы на ее весьма далекое от приличного поведение, мы так и не услышали. Она громко хлопнула массивной входной дверью — и как только силы хватило! и ушла восвояси.
Пару секунд Братц оторопело смотрел ей вслед, а я вышла из укрытия, чтобы спросить, почему женщина так озверела.
Ее поведение не было нормальным. А значит, должно было объясняться веской причиной.
Нет, в моем мире я никогда не общалась с молочницами. Поэтому не могла оценить объем скандальности, считающийся здесь нормой.
Но вряд ли ей платили за то, чтобы она портила чужое имущество, разливая молоко по дорогим поверхностям — один бежевый ковер на лестнице чего стоял!
Это даже для чужого мира было перебором.
— Что-то изменилось! Она увидела тебя, Братц. Заметила твое состояние… И это очень странно! — голос Астора прозвучал как гром среди ясного неба.
Откуда он взялся?
А, наверное, вышел из своего кабинета под лестницей. Или у лестницы — если быть точной.
Я остановилась на полпути. Попадаться на глаза мужчине не хотелось совершенно. Я всё еще на него злилась.
— Елена, а вы как думаете? Склонен считать, что именно ваше появление изменило существующий порядок вещей.
Он вышел на середину холла и уставился на меня своими глазищами.
Это обвинение?
Выражение глаз разглядеть не удалось. И я не знала, злится он или просто делится своими мыслями.
Ладно, раз меня рассекретили, спущусь!
— С чего вы взяли? И что за распорядок? — как можно беспечнее, спросила я.
Да уж. Спуск дался мне нелегко.
Я пыталась идти по лестнице гордо и с достоинством. Держала спину прямо, как королева, и даже свела покрепче лопатки. Ступала осторожно, плавно, стараясь незаметно под юбкой сначала нащупать ступеньку, а потом уже опускать на нее ногу.
Всё-таки передвигаться в домашних тапочках и в длинной, волочащейся по ступенькам юбке, было неудобно. И очень опасно — на середине лестницы я не заметила, как кусочек ткани всё-таки подогнулся, зацепила его мыском и наступила.
Взмах руками, отчаянное понимание, что сейчас рухну у всех на виду и сломаю себе шею, жалобный писк и горячее желание спастись любой ценой, — и вот, я уже лечу по направлению к полу.
Или ступенькам — я не разобрала.
Когда моего лба должна была коснуться испачканная молоком бежевая ступенька, всё вдруг остановилось. Я зависла в воздухе в очень странной позе — одна рука висела вдоль тела, ноги торчали врастопырку, юбка задралась наполовину, а вторая рука согнулась под непривычным углом. Волосы упали на лицо и заслоняли весь обзор.
Я не видела, что происходит. Но и не падала вниз! Висела, как какой-нибудь экспонат в музее, словно на невидимых веревочках.
— Ты в порядке?
Меня плавно и осторожно подхватили на руки и повернули в нормальное положение. Кровь отлила от висков, я судорожно схватила ртом воздух, боясь задохнуться. Окружающая обстановка заплясала перед глазами.
… Астор держал меня на руках и прижимал к своей груди, немного покачивая. Словно бы успокаивая.
Однако эффект получился обратным. Я смотрела на лестницу, видела вмятину от своего последнего шага перед кульбитом и не могла поверить, что не упала.
Я же падала! Летела через ступеньки! Да я должна была разбиться или, как минимум, покалечиться.
— Что тут происходит? — сдавленно спросила я, и мужчина отмер.
Донес меня до холла и аккуратно переложил со своих рук на взявшуюся не пойми откуда коричневую кушетку.
— Её здесь не было! — пробормотала я, поражаясь этому факту, — И как… как вы смогли меня перехватить?! Я же падала!
Астор горестно вздохнул и уселся в моих ногах.
— Елена. Я — маг времени. Чтобы не позволить тебе упасть я всего лишь остановил время. А перенести кушетку из гостиной — вообще пустяк.