— Ты такая красивая, — произносит он мечтательно. — Но ты мне не нужна. А я тебе зачем? Отпусти меня…
Марина снова пожимает плечами. Тема произносит много лишних слов. С Вадимом проще. Вадим не говорит. Можно наслаждаться молчанием. Марина хочет сказать, что не держит Тему, но снова появляется бабушка и гонит гостя к столу.
— Лариса! Наливай, не зевай. Садись, Темочка.
Лорка вьется, лезет гостю в чашку, как назойливая муха, ест его преданными глазами. Она оттесняет Марину и манерно поправляет волосы. Тема не замечает беззастенчивых знаков внимания. Он послушно ломает баранку и грызет, окуная в горячий чай. Он не привык к жесткой еде, дома у них к чаю все мягкое едят, сдобное.
— А меня, — гордо произносит Лорка и наматывает на палец прядь волос, — сегодня мальчик приглашал погулять. Сережа. Но он мне не нравится совсем. По сравнению с Темой он никто вообще.
Марина усмехается и признает негромко:
— Это уж точно.
Бабушка, услышав о Лоркиных похождениях, сердится:
— Ерунду не мели! Это Сережка, который с восьмого класса в диспансере на учете стоит, по алкоголизму? — она отмахивается. — Не поминай к ночи.
— Я и говорю: он мне не нравится, — представляется Лорка, томно стреляя глазками. — Мне Тема нравится. А остальные ничто. Я же не виновата, что пользуюсь успехом у мужчин… — она скромно потупляет глазки. — Меня и Андрюша в кино звал…
— Ты при Теме не говори, не срамись! — волнуется бабушка. — Нашла, о чем говорить! Это Андрюшка, у которого два условных срока уже?
Лорка обижается за Андрюшу.
— Как это два условных срока. Такого не бывает.
Бабушка отмахивается.
— У нас все бывает!
— Один условный срок у него, — поясняет Лорка. — Первый раз, когда его в ментовку замели — когда он камни в окна электричек кидал, — он маленький еще был. Его просто на учет тогда поставили, — она впивается в Тему обожающим взглядом.
— Молчи лучше, — велит ей бабушка, делая жуткое лицо. — Молчи.
Но Марина не видит бабушкиного лица и вторгается в разговор.
— Только он с приветом, Андрюша твой, — замечает она. — Ему не срок, а на инвалидность его ставить надо.
Тема беспокойно оглядывается, словно Лоркины знакомые толпятся в соседней комнате и вот-вот толпой, с камнями и бутылками, повалят в кухню.
Лорка неохотно соглашается.
— Да, это его на железной дороге ударной волной от поезда о столб немного шлепнуло.
— Есть Бог на свете, — не выдерживает бабушка. — Вот и наказал. Конечно, был бы человек, так убило б. Хороших принцев ты выбираешь.
Она замечает Темины страдания и истолковывает по-своему.
— Знать, что такой гость, купила бы кекс сегодня в булочной. Эх…
Марина клянется себе, что раздобудет денег и купит бабушке кекс. С изюмом. Лорка ерзает на табуретке. Ей хочется покрутить бедрами, но в сидячем положении такие кульбиты нереализуемы.
— Они нормальные, — говорит она в запале. — Даже крутые. Просто Тема — он душка… А еще, — вспоминает она, — меня Федя звал на озеро. Он прикольный, — она довольно хихикает. Ей кажется, что она взбила на себя цену до невиданных высот.
— Которому два пальчика взрывом оторвало? — интересуется Марина. — Который порох с бомбами изобретает?
— А чего, — возражает Лорка. — Это в домашнем хозяйстве пригодится. Когда у них сосед ремонт делал и в стене дырку просверлил, Федя ему в эту дырку осветительную ракету запустил.
— И что сосед? — вздыхает бабушка.
— Сосед сразу дырку заделал. Но мне плевать на Федю. Тема лучше всех.
— Бесстыдница, — возмущается бабушка. — Ты-то чего к Теме липнешь? Он к сестре твоей пришел.
— Как это? — оскорбляется Лорка. — Ко мне. Он мне цветы принес…
— Нет-нет, — вырывается у Темы в испуге. — Это не тебе! Это Марине…
Марина ловит умоляющий взгляд, в котором читается просьба избавить его от Лорки и Лоркиной личной жизни. Марина усмехается. Ей смешно, что Тему легко напугать. Она понимает, что Тему, наверное, пугают часто. Даже при ней пристают девчонки. С богатыми родителями он нарасхват… Он, наверное, и опасается поэтому бросить — совсем отбоя не будет. А Вадим не боится. Вадим уже ничего не боится и бояться не станет…
— Спасибо, — говорит Марина и наклоняется к букету. — Пахнут они… почти гнилью.
Лорка обижается и замолкает.
— Как жизнь, Темочка? — спрашивает бабушка. — Мама, папа как? Дедушка здоров?
— Угу, — кивает Тема. — Ему не хочется рассказывать ни про маму, ни про папу. Ни тем более про дедушку. Он придумывает нейтральную тему. — Говорят, скоро завод совсем закроют. Снесут. Его купил кто-то. Говорят, то ли азер, то ли турок… то ли араб вообще.