— Ну, раз ты гарантируешь, — Алексан улыбнулся, надевая темный камзол со скромной серебряной вышивкой. — Тогда веди.
— Через весь дворец и десяток постов стражников? — ухмыльнулась я. — Ты точно этого хочешь?
— Пожалуй, нет. А что, есть варианты?
— А как же, — я потянула за собой в очередной раз опешившего от моей наглости принца и картинно распахнула дверь в соседнюю комнату. — Нам сюда. И побыстрее, пока кто-нибудь не явился.
— А моя дверь? — только и успел сказать он, когда я втащила его в потайной ход и задвинула панель.
— А свою сейчас закроешь изнутри. Не представляю, как эти ходы из комнат открываются. Или ты думаешь, я во всех покоях побывала?
— Я бы не удивился, — хмыкнул Алексан, глядя, как открывается потайной ход в его собственную спальню.
Я оставила это замечание без ответа, и четверть часа спустя мы уже с хохотом ввалились в лабораторию, счищая друг с друга обрывки паутины.
Закончив опыт, который прервала прошлой ночью Аленна, и убедившись, что смешивать огневку с пчелиным воском не стоит, я бросила Алексану справочник трав и полезла на верхнюю полку.
— Бесполезно, — он отложил пойманную книгу. — Я его наизусть знаю. Нет там ничего подходящего.
— Посмотри на последней странице, — отмахнулась я, балансируя на шаткой пирамиде из стула и трехногого табурета и пытаясь дотянуться до мешочка с травами. — Я там записала чернакские аналоги…
— Так я и думал… — протянул Алексан минуту спустя. — Ну, и как Контроли? Сложно было писать?
— Контроли? — дернулась я, судорожно соображая, где умудрилась проколоться.
Ножки табуретки съехали с узкого сиденья стула, и я с визгом полетела вниз, напрочь позабыв, что как-никак одаренная. И хорошо, что позабыв. Даже представлять не хочу, как отреагировало бы на какую-нибудь левитацию содержимое этого стеллажа. Впрочем, испытать пятой точкой упругость каменного пола мне не позволили — Алексан подхватил свою невезучую абитуриентку у самого пола.
— Что ж ты так перепугалась? — возмутился он. — Не скажу я никому. Хочет Ее Высочество за чужой счет умницей выглядеть — пусть.
— А… Ну… — проблеяла я, окончательно перестав соображать, что происходит, не говоря уже о том, что сижу на руках Алексана, как в кресле.
— Я еще вчера думал, что где-то твой почерк видел, — он осторожно поставил меня на пол, продолжая поддерживать под локоть. — Но вспомнил только сейчас. Теперь понятно, почему высокородная принцесса сюда никого не пускает. Она вообще тут хоть раз была?
— Ну, да… — кое-как выдавила из себя я, подавившись идиотской смесью облегчения и обиды. С одной стороны, принц похвалил именно мои Контроли и все же не догадался, кто я такая. Хотя не совсем понятно, с чего я вдруг стала этого так бояться. С другой — принцесса-дурочка, не способная самостоятельно написать собственные экзаменационные работы, это он тоже про меня.
— И как часто Ее высочество тут появляется? — фыркнул Алексан, не заметив моих терзаний. — Раз в год? Или реже? Впрочем, неважно. А ты сама? — он вдруг смерил меня каким-то странным вмиг заледеневшим взглядом. — Вы не думали поступать в Академию Стихий, лерра Олгa? Может, вам помощь нужна?
— Нет, не думала, — огрызнулась я, стряхнув его руку. Как всегда в непонятной ситуации я разозлилась. — А что? Желаете составить мне протекцию, Ваше Высочество? Так спасибо, не надо. Обойдусь и без академий ваших и без высочеств всяких белакских. И вообще. Шел бы ты в свои покои, высочество. А то ужин вот-вот закончится. Вдруг кто заметит, что принц сбежал!
Алексан вздрогнул, а я, не желая больше любоваться вмиг опротивевшей физиономией, отвернулась. Надо же, вообразил, что бедная черначка себе таким образом дорогу в Академию пробивает. Еще бы цену озвучил, зануда высокородный! В комнате повисла тягостная тишина. И вдруг мне на плечо легла теплая ладонь:
— Извини… Я погорячился, — тихо сказал он. Я молчала. — Ко мне слишком часто набиваются в друзья с разными далеко идущими планами. Я не привык, что кому-то может быть просто интересно со мной. Вот и… Олгa?
— Ифит с тобой. Только принца больше не включай, — буркнула я, чувствуя, как пылают щеки от стыда за резкую отповедь. Надо же. Мысленно ругала Аленну за то, как она разговаривает с братом, а стоило чуть разозлиться самой, высказалась едва ли не хуже. — Решай, что для тебя более ценно: или друг, или высочество.
— Прости, — повторил он. — Я ценю нашу дружбу. Очень ценю.
— Тогда доставай тот мешок, из-за которого я чуть шею не свернула, — через силу улыбнулась я, желая как можно скорее сменить тему. — Про ужин я не шутила, вдруг нас действительно хватятся.