Юноша слегка выпрямил спину, когда заметил дочь хозяйки и снял с головы шапку.
— Вард, — произнесла я и тихо засмеялась, когда лицо конюха от удивления вытянулось.
— Рьяна, ты… точно ты?
— Взгляни на глаза, только их не изменили, — лукаво подмигнула я Варду.
— Но зачем? — вдруг встрепенулся юноша. — А если королевские маги обнаружат обман? Это же очень опасно! Зачем ты согласилась?
— Чтобы хоть что-то узнать об отце.
— Лиллиан! Дочка! — тетушка грубо схватила меня за руку и яростно взглянула на Варда. — Ступай! Незачем без дела болтаться, когда в поместье полно работы.
Вард низко поклонился графине, кивнул мне и, поджав губы, быстро поспешил к выходу.
— Надеюсь, ты ничего лишнего не сболтнула? — тетушка зло прищурилась.
А я захлопала ресницами, подражая Лиллиан:
— Что вы, конюх пожелал кузине удачи, и все.
Марисса хмыкнула и, не отпустив моей руки, быстрым шагом направилась к вагону. Начал накрапывать мелкий дождик, холодными каплями стекая мне за шиворот, и я ускорила шаг.
В купе было тепло и сухо. Лиллиан уже устроилась возле окна и распорядилась, чтобы проводник принес горячий чай с маковыми булочками.
— Я жду не дождусь, когда увижу Дарена, — мечтательно произнесла кузина. — Мы будем с ним гулять по Лондону…
— Ты уже погуляла, — опустила дочь с небес на землю Марисса. — Теперь молись, чтобы Дарен не передумал на тебе жениться.
— Мама! Он любит меня! — воскликнула кузина и, надувшись, отвернулась к окну.
Стекло покрывали капли дождя, и почти невозможно было разглядеть, мелькающие поля, леса, деревеньки. Постепенно под стук колес поезда я погрузилась в легкий, приятный сон.
Мне снилась мама, она пела колыбельную, а потом я услышала папин голос: «Дорогая, Рьяна уже заснула. Я хочу тебе кое-что показать. Это только начало». Легкий поцелуй в лоб — и мама поспешила за отцом. А я оказалась на поляне и снова смотрела с принцем на облака. Прежде чем проснуться, наши глаза с ним встретились. «Я так скучаю по тебе, Рьяна», — произнес Альберт голосом взрослого мужчины.
Раздался гудок поезда. Мы приехали в Лондон. Шумный, многолюдный. Слуги неуверенно оглядывались, а я вместо страха испытывала восторг. Тем более осень радовала отличной погодой, и солнце еще грело лучами. Почему-то я была уверена, что все удастся.
Лиллиан отказалась красить волосы, и кузине пришлось кутаться в черный плащ. Графиня стояла с гордым лицом, терпеливо ожидая маркиза Шортера.
— Тетушка, если Дарен скоро не появится, я опоздаю, — произнесла тихо.
Мы вместе с Мариссой взглянули на огромные часы, которые висели на башне вокзала. Время приближалось к полудню, а в пригласительном письме указывалось прибыть ко дворцу ровно к двенадцати ноль-ноль.
— Ждем пять минут — и отправим одного из слуг за наемным экипажем, — молвила графиня.
В темных глазах женщины мелькнула растерянность, но тетушка продолжала держаться с достоинством. Разочарованно вздохнула, когда прошли пять минут, и только собралась позвать слугу, как Лиллиан прошептала:
— Дарен, маменька.
Кузина опустила глаза, чтобы спрятать радость, щеки девушки раскраснелись еще больше. Маркиз с высокомерным лицом приближался к нам. Люди расступались перед аристократом, пару раз он толкнул плечом каких-то увальней, брезгливо сморщившись.
— Графиня, — вежливо поздоровался Дарен. — Насчет прибывших сундуков я распорядился. Вам не о чем беспокоиться. Два наемных экипажа нас уже ждут.
— Поспешим, — по-деловому произнесла Марисса и устремилась к выходу вокзала.
Маркиз с любопытством взглянул на меня, а потом подал руку Лиллиан.
— Если бы вы не знали о моем преображении, догадались бы, что я настоящая Лиллиан в теле кузины? — услышала вопрос сестрицы, который она кокетливо задала жениху.
— Ваши глаза я узнаю среди тысячи женских глаз, — пылко ответил молодой аристократ.
Наверно, я слишком громко цокнула, потому что влюбленные возмущенно бросили на меня взгляды.
В один экипаж сели слуги и Лиллиан. Они должны были поехать к съемному жилью. Кузина начала было возмущаться, но быстро успокоилась, когда тетушка строго произнесла:
— Если мы сейчас опоздаем во дворец, то отцу ты будешь объяснять почему.
Кузина вздрогнула и молча села внутрь. Дарен что-то прошептал девушке на прощанье и стер слезу с ее щеки. Затем резко повернулся и помог сначала Мариссе, а потом мне сесть в карету. Маркиз присел напротив нас и приказал кучеру трогаться.