— Почему тут никто не живет? — задаюсь вопросом, разглядывая написанные маслом картины.
— У отца с матерью другой дом. У Макса в городе своя квартира. В одном из небоскрёбов, который принадлежит ему. Брату там уютнее. А этот коттедж для него, как музей, что ли. Хранит память о покойной матери.
— Это неправильно… — шепчу я, почувствовав укол в сердце. Стопорюсь посреди гостиной. Ещё раз оглядываюсь. Кажется, что каждый уголок, каждая деталь в этом доме хранит особенную энергетику, которую не стоит нарушать нашим присутствием.
Зачем Илья выбрал это место для свидания?
Почему не снял номер в гостинице?
У меня не выходит тут расслабиться. Что-то не даёт.
— Что «неправильно», Вань? Ты о чём? Всё нормально будет. Не заморачивайся, — улыбается Илья, уводя меня в сторону кухни.
— Мне кажется, мы не должны здесь находиться, — озвучиваю, шагая за ним.
— Ну перестань, Ив. Я готовился к сюрпризу несколько дней. Не порть момент. Что за хандра?
— Просто мне не по себе от этого места. Здесь, безусловно, классно, но как-то непривычно, что ли. Может…
Не успеваю договорить, поскольку Илья резко тормозит, притягивая к себе и затыкая мой рот внезапным поцелуем. Ловлю его язык и слегка прикусываю, чтобы больше так не делал. Прошипев, Пожарский нехотя отрывается от моих губ.
— Давай-ка лучше выпьем вина, — хрипит он, растягивая хитрую улыбку. — Тебе необходимо расслабиться. Белое или красное? — поинтересовавшись, заводит меня на кухню. Здесь тоже срабатывают датчики. Зажигается мягкий свет. Мой парень ставит пакеты с едой на стол, а затем подходит к кухонному гарнитуру, выуживает из шкафчика вазу и наполняет её водой.
Опускаю букет в хрустальный сосуд и прослеживаю, как Илья водружает мои цветы на дубовую столешницу.
Мне никогда раньше не доводилось бывать в домах у очень богатых людей. Возможно поэтому мне тут некомфортно. Чувствую себя не в своей тарелке. Здесь действительно, как в музее. Страшно прикасаться к начищенным до блеска вещам и оставлять на них следы от пальцев.
«Отец хотел его продать, но Макс запретил… Дом хранит память о покойной матери», — вспоминаю слова Ильи и вместе с ними старшего Пожарского.
«Значит, Монстр Андреевич у нас небожитель. Выбрал для себя самую высокую, темную башню и скрывается в ней. В мир людей выползает только для того, чтобы попить их крови…» — нервно хмыкнув, я пытаюсь представить эту картину. Но когда моя бурная фантазия начинает дорисовывать хищную улыбку монстра, обнажающую острые, перепачканные кровью клыки — я вздрагиваю и встряхиваю головой, прогоняя жуткое наваждение.
Черт! Зачем я его вспомнила? Вот зачем?
Ощутив по телу бегущий холодок, обхватываю себя руками.
В доме относительно тепло, поддерживается комфортный микроклимат. Но меня всё равно почему-то знобит.
— Замёрзла? — удивляется Илья, вынимая из посудного шкафчика два бокала. Вручает их мне.
— Немного, — шумно выдыхаю, вцепляясь в холодный хрусталь пальцами. — Сейчас пройдет.
— Дай мне минуту, и я тебя согрею, — подмигнув мне, Илья подходит к холодильнику и достаёт бутылку игристого вина. — Полусладкое будешь, Вань?
— Буду. — Пытаюсь расслабиться и вести себя более раскованно, но мысли то и дело возвращаются к хозяину этого дома. Тревожат меня. Я буквально заставляю себя переключиться на Илью. Внимательно слежу за тем, как он снимает с горлышка черную фольгу и с характерным громким хлопком извлекает пробку. У меня от этого звука все внутренности подпрыгивают.
Казалось бы, взрослая девочка, а всё равно зажмуриваюсь, когда кто-то открывает шампанское.
Наполнив бокалы, Илья забирает свой. Чокается с моим. Раздаётся мелодичный хрустальный звон.
— За нас… — произносит Илья, залпом выпивая содержимое бокала. Достаёт из кармана ту самую заветную бархатную коробочку. Глаза в глаза, и меня отчего-то накрывает волной необъяснимого раздражения.
Кольцо слишком дорогое. Я не могу его принять. Это значит, что я должна буду согласиться стать его женой. А я не хочу замуж. Сейчас не хочу. Да и куда я буду его носить? В институт? На практику в морг? К тетке в клинику?
Я, наверное, полная дура, раз отказываюсь от такого выгодного предложения?
Сделав большой глоток шампанского, я застываю в нерешительности, глядя на то, как пальцы Ильи ловко открывают футляр.
— Вань? Кольцо примеришь? — спрашивает он, избавляясь от своего пустого фужера.