— Серьёзно? — он шумно выдохнул и только что не заржал, видимо, приняв это за шутку.
— Я знаю, знаю, что тебя не было всего несколько дней, что ты ни в чём не виноват, но на моём дне рождения столько всего произошло, — я покосилась на телохранителя и понизила голос. — Но это… не по-настоящему.
— На дне рождения? — скривился он удивлённо.
— Ты… — меня словно окатили водой на морозе, и я превратилась в ледяную глыбу, — забыл, что у меня…
— А-а-а! Ты про свой день рождения, — растянул он губы в дурацкую улыбку. — Нет! Конечно, я не забыл. Но я тут, понимаешь, это… вот…
Я медленно-медленно встала.
— Артур, когда мой день рождения?
— Так ты же это, сама сказала…
— Какого числа? — выкрикнула я.
— Евгень, у меня плохая память на числа. Я…
— Ты закончил математическую школу. Ты собирался поступать в Бауманку, ты получил степень бакалавра на факультете международных экономических отношений. И у тебя плохая память на числа?
— Ну да, на даты. Я… — он взял меня за руку, но я вырвалась.
Сколько раз я говорила ему, что у меня день рождения третьего августа и не сосчитать. Третьего, мать его, августа!
— Да пошёл ты!
— Жень! — крикнул он мне в след. — Женя!
Я неслась, не разбирая куда сворачиваю: по коридорам, по лестницам, по улице, по аллее. Стучало в висках. Жгло в лёгких. Кололо в боку. Но боль в груди была не сравнима ни с чем. Я упала на лавочку, едва справляясь с дыханием. И, достав телефон, забила в поисковик «авария» и его фамилию.
И первая же ссылка выдала фото двух помятых автомобилей и лежащей на боку фуры.
«…Только по счастливой случайности никто не погиб… Известная фотомодель Иванна Абрамова попала в аварию на трассе… Бентли, за рулём которой был Артур Левин, сын дипломата Михаила Левина…»
— Лёвин! — презрительно скривилась я.
«На самом деле фамилия моего предка была Лёвин, — как-то пояснял Артур. — Как и положительного героя Льва Николаевича в «Анне Карениной». Но из-за нежелания типографии возиться с изготовлением литеры «Ё» он не смог отстоять правильное написание имени своего героя. И гневался, что так и не втолковал им, что некто Левин держит аптеку в Одессе, а его, толстовский, Константин Лёвин — помещик-землероб. Так русский аристократ до сих пор и носит еврейскую фамилию…»
— Сраный ты аристократ!
Я в сердцах отшвырнула телефон.
И он бы упал, если бы не попал в Ивана, а у того была отменная реакция.
Сука! Когда я его ждала! Когда все глаза просмотрела! Когда как последняя дура думала, что это он встретит меня на крыше в вертолёте. Он в это время развлекался с какой-то занюханной моделькой?!
Сука. Сука! Сука!!!
— Вы всё знали, да?
— Я — нет, — спокойно и вежливо ответил Иван, — но Сергей Анатольевич…
— Ну, конечно, — всплеснула я руками, не дослушав. — Он же Моцарт! Он знает всё!
Конечно, Неандерталец знал. Именно затем и сказал мне про аварию, хотя мог промолчать, затем и расспрашивал на празднике про Артура, затем и отправил в клинику — очередной раз унизить и посмеяться.
Я не особенная. Я — никто. Не человек. Забава. Зверушка. Игрушка. Полученная в счёт оплаты долга кукла, что должна покорно исполнять свою роль.
— Знаете, — добавил Иван, — в этом городе говорят: если с неба упадёт иголка, орёл её увидит, лось услышит, медведь унюхает, а Моцарт уже знает где и когда она упадёт.
— Отвезите меня домой, — встала я.
— Хорошо, — невозмутимо кивнул он и подал мой телефон, что так и держал в руках.
Военная выправка, сдержанность, костюм с иголочки. Лет тридцати с небольшим, может, тридцати пяти. А я думала в окружении Моцарта только такая же гопота в трениках, как и он сам.
Иван улыбнулся, когда я достала из кармана, но так и не надела кольцо:
— Красивое.
— Спасибо. К родителям домой, — на всякий случай уточнила я и вернула кольцо в карман.
Надеюсь, удастся поговорить с отцом.
В прошлый, когда я приехала за вещами, он был так недоволен тем, что я сбежала, опозорила его на глазах у всех и не выполнила его приказ беспрекословно, что не смог меня даже видеть. Только его тонкие ноздри презрительно дёрнулись, и он ушёл в кабинет, хлопнув дверью.
Но сегодня, надеюсь, отец отошёл. Но даже если нет, я всё равно заставлю его ответить на мои вопросы.
С замиранием сердца я снова оказалась дома. Но отец был не один.