— Как тебя зовут, красивый? — провела я по шелковистой переносице.
Глаза-бусины посмотрели будто по-человечески. Сильный, статный…Тебя то уж точно тут быть не должно.
— Так и зовут… — грустно усмехаясь, ответила сама себе я.
Вид высоких молчаливых и темноволосых мужчин уже не вызывал у меня удивления. Я забралась в повозку и, отвернувшись от служанки, следила за природой. Растения будто сдувало, словно ветер забирал у них силу. Никакого хвойного леса, ни даже сожженных пней. Видно, тьмы тут отродясь не было. Ближе к городу пропали холмы и кочки, лишь туманная дымка все еще укрывала землю сонным маревом. Небо зевало вслед за собравшимися у таверны мужчинами.
— А ты мне пятак тот так и не воротил! — они шли, крепко по-братски держа друг друга за плечи, едва перебирая ногами.
— Не мути воду, Жильхо, это ты мне пятак не вернул!
Все сворачивали шеи, смотря в нашу сторону. Кто же едет в сторону замка на знатной высокой повозке? Кто-то громко смеялся, говорил и все провожали недобрым взглядом. Казалось, будто все знали о случившемся, даже сторожевые псы.
Мы проезжали рынок, люди на нем только-только раскладывали товары на прилавок: скользкая рыба, хрустящий хлеб, пучки зелени с капельками росы, невиданные мной до этого момента овощи и фрукты — все было в одном месте. В соседних лавках нарезали ароматный хлеб на добротные ломти. Повозка качнулась, заскрипела, проехала еще немного и остановилась. Торговец, на которого я сейчас смотрела, занес широкий топорик над серебряной тушкой и резко опустил его. Разлетелась чешуя, и рыбья голова упала в мешок с рыбными отходами. Тошнотворная вонь протухшего мяса разлилась у моего носа… Отрубленная голова смотрела на меня пустыми глазами. Ни чувств, ни мыслей, ни здравого рассудка. Пугающее забытье. Вспомнились когти твари, сильные окаменевшие мышцы и кровь Кайруна… Я задохнулась от чувств, запахов, ощущений. Живот свело, в лёгких не осталось воздуха.
— Ваше Высочество, — ошарашено пролепетала Ави. — Кажется, колесо провалилось в яму.
Я не ответила, меня скрутило, сковало. Я не могла дышать.
— Не думайте о прошлом, Ваше Высочество, — взяла она меня за руки. — Забудьте! Отрежьте!
— Наверное, — произнесла ни своим голосом, — если бы он умер не на моих глазах, мне бы было всё равно, — слезы вновь застилали глаза. — Его жизнь была мне безразлична.
Служанка гладила меня по голове, прижимала к груди, приглушая всхлипы.
— Но я видела! Я видела, как скрючился его позвоночник. Видела, как темный разорвал его рот, — резкий всхлип и прерывистый выдох. — Распорол спину!
— Тише-тише.
— Его смерть на моих руках! — я зажала рот ладонью.
Всхлипы стали громче, я не могла успокоиться.
— Выпейте. — Протянула служанка одну из своих настоек.
Резкий, ядовитый вкус заставил поморщиться.
— Отдохните. — Прошептала она до того, как я провалилась в полудрему.
Ави теребила мой рукав и причитала:
— Ваше Высочество! Просыпайтесь, Ваше Высочество!
Она меня не проведет! Как только я открою глаза, все станет явью. Рыбные потрохи, кровь, пустые глаза, чумазые дети, грязные дороги, песчаные виды. Я сморщила нос, ожидая ощутить всю гамму вони… но ее не было. Воздух был не таким свежим, но запаха рыбы или грязи не было. Я с трудом подняла голову и увидела громадные каменные стены.
А море? Приснилось ли оно мне? Или и вправду я его видела?
— Принцесса, прошу, идите за мной, — также сдержанно произнес появившийся воин.
Меня будто прятали от кого-то, вели по узким коридорам извилистыми путями. Может путали? Серые стены сужали пустой и скупой, будто голый коридор. И я против воли искала глазами хоть что-то, за что бы можно было зацепиться. Резную ручку, старую перекладину. Краем глаза в глубине другого коридора увидела массивное копье с тремя зубцами. Остановилась, разглядывая издалека. Толком и не разберешь! Нужно ближе подойти. Служанка наступила мне на ноги:
— Ави! — разозлилась я.
— Простите, Ваше Высочество.
— А что мне еще остается…
Потянуло съестными запахами. Меня увели в столовую.
— Вашу служанку велено проводить на кухню.
— Нет, пусть остается со мной.
Мужчина еле заметно повел носом, а я лишь повыше подняла подбородок и непреклонно отодвинула стул:
— Сядь, Ави.
Та, как всегда, вытаращила свои глазенки, и нерешительно покосилась на воина.
— Как Вам будет угодно, — закончил он и вышел, прикрыв за собой дверь.
Она металась глазами от него ко мне, будто пыталась разорваться на две части.