Узкий коридор холодил отчаянием, серость разъедала мысли. Зачем я вообще сюда приехала?.. Уныло шлепая все еще босыми ногами по холодному каменному полу, я оставляла за собой дорожку следов. Солнечного света явно не хватило, чтобы нагреть камень. Ступни с каждым шагом замерзали все больше. Тело пронизывало ледяными иголками. Хотелось ускорить шаг, чтобы хоть как-то согреться.
— Ты так удивила всех, — произнесла Крена.
Ее выверенные движения не уступали даже беременности: ровная спина ни на мгновение не осутулилась от тяжести. Она ждет от меня извинений или признаний?
— Я должна была дать ему обтереть меня? — ядовито выплюнула я.
Какие мерзкие порядки! Они вообще мне никто! С какой стати меня с ним посадили? С этим противным зеленым слизняком! Да он будто из болота вылез! Я терплю их законы, еду, а в замен?
— Ты не должна была помогать Олли.
Ее слова меня остудили. И на мгновение, хоть и короткое, я снова ощутила стыд.
— Кто-кто, а вода бы ему точно ничего не сделала, — продолжила объяснять она.
Мы свернули, и я сразу поняла, что уже была здесь. Тусклый коридор, двери, и я уже вижу, хоть и мимоходом, тот огромный трезубец. Широкий белый постамент возвышает его, делает еще больше.
— Проходи, нам сюда, — уточнила морская, и мне пришлось отвлечься.
За открытой дверью таилась еще одна, вернее это была ткань глиняного цвета, которая и служила дополнительной защитой. Морская легко отодвинула ее рукой, и я увидела сидящего человека. Присмотревшись, я узнала в нем Олли. Довольный принц уже разделался суп и уплетал какую-то кашу за обе щеки. Запах еды смешался с травянистым лекарственным, непривычно, но не отталкивающе, как будто ты заел вишневым джемом горькую сыворотку, и криво поморщился.
Задорный взгляд осмотрел мою спутницу. Мальчишка был хорошеньким. Румяные щеки его красили и делали лицо совсем юным.
— Ты не принесла мне вкусностей?
— А тебе полагаются вкусности? — шутливо переспросила она. — Майнез тут?
— Еще как полагаются! Ин не принес мне коврижки с медом!
Олли увидел меня и тут же выпрямился, сел ровнее, пригладил волосы и закончил:
— Майнез замотал меня и пошел есть, — голос изменился, стал грубее — Вот. — Он указал на перебинтованную кисть левой руки.
Я была рада, что не увидела крови или излишней бледности. С ним действительно было все в порядке. Мы уставились друг на друга: накануне произошло многое произошло, так что у нас даже не было возможности разглядеть друг друга. Это тоже было непривычно, его черные, отливающие синевой волосы были будто чем-то пропитаны. Словно жиром обмазаны, так сильно они блестели. Мальчишка смутился, и я перевела внимание на Крену. Морская уже достала какие-то склянки из шкафчиков, растворы, порошки. Эта комната была похожа на пристанище нашей верховной ведьмы, но в тоже время сильно отличалась. Даруна обитала в богато украшенной, статной обстановке, а здесь слишком пусто, слишком сыро, слишком просто, хватило одного взгляда на этот бесформенный кусок ткани. Однако стоило ли ждать иного в морском доме?
— Я очень рада, что с тобой все в порядке. — Искренне все-таки проговорила я.
Мальчишка смутился.
— Его ранили в морской воде, это лишь царапина. — Крена ответила за принца.
Я улыбнулась Олли, ощущая напряжение, повисшее между нами, незнакомцами и снова отвела взгляд.
— До свадьбы заживет, — Олли аккуратно положил в рот еще одну ложку каши и стал медленно ее жевать.
Я отчего-то смутилась.
— Присядь.
Здесь толком не было мебели, лишь заваленный всем чем только можно стол и уже занятая скамья. Олли убрал пустую тарелку, и я смогла уместиться на краю скамьи.
Крена кивнула, подошла поближе, приложила мешочки с чем-то холодным и добавила, указав в сторону принца, — мальчишки вечно дерутся, — улыбнулась она, — я уже научилась готовить мешочки с холодом.
Даруна бы просто смахнула ссадину рукой, магической силой сняла боль. Да, здесь все иное.
— Почему тебя не отпустили? — спросила я у смотревшего на мои ноги принца.
Он прикусил губу, отодвинулся подальше, открыл было рот, нахмурился, закрыл рот, а потом и вовсе скрестил руки на груди и отвернулся. Я снова ничего не поняла. Может он показал один из их тайных знаков, а я и не заметила? Однако мальчишка продолжал молчать и как будто делал вид, что я его задела.
— Он не хочет идти к отцу, — снова ответила за него Крена тяжело вздохнув.
Обратно возвращались не спеша.
— Что это такое? — не побоялась спросить я, когда мы вновь вошли в коридор с реликвией.