Он развернулся, поплыл подальше от ужасных растений с их липкими соками. И тут почувствовал неладное, будто бы за ним кто-то следит. Олли осмотрел зеленую мглу, водоросли заворачивались вихрями в неспокойной воде. Среди зеленых спиралей замаячила чья-то макушка.
Черные локоны плавно двигались, словно волны набегающие на песчаный берег. Мягкие и блестящие… Красивее чем у него…Такие манящие и воздушные. Присутствие незнакомки взволновало взъерошенные от чужой красоты мысли. Едва сдерживая восторг, он сложил тонкими изящными пальцами:
— "Ты красивая".
Девушка кокетливо улыбнулась и легко спряталась в гуще водорослей. Разум затуманился, все мысли отступили. Единственная его цель теперь — она. Прекрасная, скромная, невероятно красивая, желанная… Он нырнул за ней и растение тут же оплело его шею. Олли увидел — огромный рыбий хвост, хлестко треснувший его по голове. Мир закружился яркими вспышками, и он провалился во тьму своего сознания.
Ригир ловко исследовал лабиринт. Петлял, кружился, отвлекал себя мыслями о братьях.
Нелюдимая постройка утопала в морском полумраке. Проходы петляли, закручивали пути то в одну, то в другую сторону. Одна мимолетная мысль “забыть о выходе”. Вода обнажает страхи и слабости. Ригир знал свою и очень хотел ей насладиться.
Здесь он снова видел ее как наяву. Шелковистые и длинные волосы переливались чернью. Жемчужный наряд, как и в тот день, открывал плоский живот, украшал бусинами руки. Складки ткани, как живые рыбьи плавники, развевались из стороны в сторону. Он будто вернулся обратно, получил второй шанс. Захотелось как следует надышаться, вынырнуть, заорать всему свету: “я нашел ее. Я ее нашел!”
Она протянула руки навстречу. Касание пронеслось импульсом по всему его телу.
– “Быть не может”, — он сжал ее ладони, начал целовать без остановки все: ее руки, шею, лицо и все повторял, опрометчиво теряя воздух:
— Не может!
Она охотно отвечала, поддавалась ласкам, согревала ответными объятиями.
— Пойдем со мной.
— Куда угодно, любовь моя. Куда угодно.
Он плыл почти бесцельно, поворачивая по инерции голову то в одну, то в другую сторону. Скользил по воде, рассматривал песчинки, летающие вокруг него, редкие плавающие водоросли. Здесь вода уже стала мутной и вязкой, поэтому куда бы он ни плыл, ничего не мог разглядеть.
Непонятное чувство все еще сковывало сердце, туманило разум, заставляло пальцы каменеть. Он не знал, что таким осязаемым бывает страх. И он также не знал, как помочь им обоим — ей и себе.
Отказавшись от воздуха, он плыл дальше. Воды менялись, становясь то теплее, то холоднее. Он закрыл глаза и на мгновение замер. Дал волю внутреннему чутью, но оно молчало.
И он снова плыл, долго-долго изучая остатки своего разума и морских глубин. Взгляд мутнел, но он не обращал на слабость внимания. Течение способно дать подсказку, помочь, увести по следу, показать верный путь. Однако даже там, куда не проникал свет, не было и малейшего движения. Весь мир замер в ожидании его решения, его поступка, даже стихия молчала. Ни один плавник не двигался, затаившись в напряжении.
Вековые камни, покрытые зеленой порослью, колыхались, танцуя кистями. Он следил за ними, пока маленькие песчинки вылетали из щели между булыжниками. Они рассеивались в воде, переливаясь перламутром, и медленно расплывались, оседая на водорослях.
Першение в горле засосало, пальцы онемели от холода. Он всплыл. Темные тучи медленно наползали на горизонт. Холодный ветер отрезвил ужаленный разум. Совсем рядом раздался раскат грома. Он ждал, что сейчас вспышки — гигантские змеи, начнут извиваться под небом, но было тихо.
Глубокий вдох, и он снова погрузился под воду. Уплывая дальше за границу островов, где не было ни рыб, ни камней, лишь бескрайняя мутная, разболтанная вода. Он плыл дальше, но мысль жужжала назойливым комаром. Ее не было там. Он явно что-то упускал из виду.
Постепенно течение стало настолько сильным, что он уже не мог плыть, нужно было поворачивать обратно. А возможно море сжалилось над ним и наконец дало подсказку.
Проплывая весь путь задом наперед, он снова увидел перламутровые искорки, подплыл ближе, потер песчинки в руках. Поток нес их в открытое море. Но откуда?
Он осмотрел камни с обеих сторон, они стояли стеной и будто что-то прятали внутри. Он всплыл. Булыжники выстроились горой и, как бы он ни пытался взобраться на них, скользкие камни мешали, царапали руки. А время уходило, он не видел солнца, но знал, что оно уже близится к середине неба и грозовые тучи невозвратно проплывут у берега.