Несколько мгновений спустя он наконец добрался до тротуара возле возвышающегося чёрного дома. Мгновение он стоял там, сгорбившись и думая, что ему нужно будет отдышаться, но это ему совсем не понадобилось. Видимо, в воздухе было что-то, что давало ему супер-выносливость. В следующий момент он понял, что звуки преследования прекратились. Он посмотрел в направлении, откуда он пришёл, и увидел только пустую улицу. Волна облегчения охватила его, но он знал, что не может просто так стоять здесь. Он шагнул через открытые железные ворота и начал спускаться по извилистой тропинке из камней. Дом был таким же высоким и внушительным, как он помнил. Своевременная яркая вспышка молнии осветила его высокие неровные чёрные контуры. То же самое произошло в прошлый раз. Он думал, что теперь он будет немного менее напуган, но это был не тот случай. Место всё ещё выглядело страшно, как ад. И он собирался пройти через его входную дверь. Это показалось ему доказательством того, что он, наконец, потерял любой хрупкий кусочек здравого смысла, который у него ещё оставался.
Я сошёл с ума уже некоторое время назад, - подумал он. - Я только отрицал это до сих пор.
Дикан поднялся на крыльцо с высокими бетонными ступенями, опасаясь, что он приближается к моменту истины. Если бы женщина в чёрном говорила правду, он уже через несколько мгновений снова увидел бы Анну, что он считал невозможным до вчерашнего дня. Учитывая всё, что он видел и испытал с тех пор, не было никаких оснований полагать, что она не способна выполнить своё обещание. Но только потому, что она могла сделать это, это не означало, что она действительно сделает это. Возможно, она играла с ним всё время ради острых ощущений, предаваясь идее могущественного призрака ради злого веселья.
Ну, может быть и так.
В любом случае, пути назад уже не было.
Дикан ударил основанием рукоятки топора о дверь и подождал, пока она откроется. Наступил неприятно долгий момент, в течение которого ничего не происходило. Он поднял топор, чтобы снова ударить рукоятью, когда дверь начала медленно открываться внутрь. Это произошло с громким скрипом несмазанных дверных петель, которые, как Дикан теперь знал, были обычным явлением на дороге Чёрной Ивы. Дверные петли, которые скрипели достаточно громко, были неисправными. Как и прежде, дверь, казалось, открылась сама по себе. Дикан услышал тихий звук органной музыки, исходящий откуда-то из дома. Музыкальное произведение не было чем-то, что он узнал, но в нём было величественное чувство, которое он ассоциировал со свадьбами и поминальными службами. В большом фойе его никто не ждал, по крайней мере, кто-то, кого он мог видеть. Стряхнув последний приступ нервозности, Дикан вздохнул и вошёл внутрь. Дверь захлопнулась за ним, создавая ожидаемый хлопок пыли. Он оглянулся и увидел, что он был прав. В фойе было пусто.
Ну дерьмо!
Дикан не ожидал гостеприимной вечеринки, не совсем, но эта пустота сбивала с толку. Постояв в холле в одиночестве несколько минут, он решил послушать звук органной музыки. Комнаты, через которые он проходил, как и ожидалось, были окутаны во тьму, но в каждой комнате была как минимум одна мерцающая свеча в настенном бра, позволяющая ему идти дальше, не спотыкаясь и не ударяясь о что-либо. Это ощущение того, что дом был значительно больше внутри, чем снаружи, вернулось, поскольку громкость органной музыки оставалась низкой, в какой-то момент она стала почти не слышна. Он решил, что пошёл по неверному пути, и вернулся в гостиную, где решил пойти по другому пути, пройдя через дверь, которую раньше игнорировал. Она открылась в длинный коридор, хотя, к счастью, он был не таким длинным, как тот, по которому женщина в чёрном вела его прошлой ночью. В конце коридора была дверь, которая была наполовину открыта. За этой дверью была большая библиотека. Дорогие книжные шкафы от пола до потолка скрывали каждый дюйм пространства стены. Полки были забиты книгами в кожаном переплёте. Было заманчиво взглянуть на некоторые из названий.