Звук чрезмерно драматичного прочищения горла неожиданно прерывает сладко-липкий момент.
Мы резко отскакиваем друг от друга, чтобы увидеть, как моя семья смотрит на нас ярко-сияющими глазами, за исключением Орена, который, похоже, не заинтересован ничем, кроме пригоршней M&M, которые он пихает себе в рот. Хотя теоретически, никто не смотрит.
Да’Ника покорно произносит извинения от нашего имени.
— Простите… Думаю, мы, эм… Думаю, мы немного увлеклись.
Мама радостно улыбается и предлагает ей влажные салфетки, чтобы вытереть руки.
— Не стоит извиняться, сахарная сливка. Иногда, когда тебя захватывают чувства, это просто происходит.
Не чувства захватили ее.
Я это сделал.
И, черт возьми, я хочу сделать это снова.
И хочу надрать себе задницу за то, что не сделал этого дерьма раньше.
Моя фальшивая невеста мило улыбается, начиная оттирать глазурь со своих пальцев.
— Знаешь, — лукаво начинает мама, — дамы из моего карточного клуба, в который я раньше ходила, сказали, что еще не слышали о твоей помолвке, и даже не знали, что вы вместе…
— О, — злобно ухмыляется Спарроу, — держу пари, что и сейчас.
— Этот поцелуй стер все сомнения, — радостно напоминает мне мама, преувеличенно подмигивая.
Да’Ника и я быстро переглядываемся, молча соглашаясь, что нам нужно понять, как справиться с новой проблемой.
Однако к моему удивлению, нет ни единого признака, что нас волнуют зрители, заставшие поцелуй.
Ни малейшего беспокойства по поводу сплетен, которые, несомненно, вспыхнут.
Ни капли сожаления о том, что произошло.
Может быть она хотела, чтобы ее поцеловали так же сильно, как и я.
Может, притворяться парой было не самой моей худшей идеей.
Может… просто может быть… Да’Ника самая замечательная.
Глава 4
Да’Ника
Ларк понижает голос на тот случай, если один или оба родителя неожиданно появятся, а они действительно умеют это делать.
— Ты уверена, что у тебя есть все, что нужно? Например, то странное девчачье дерьмо, которое ты используешь перед сном или утром, или когда-либо, не знаю, чем бы ты не брызгала после позднего ужина.
— У тебя никогда не оставалась ночевать женщина, правда?
— Оставалась, только не… так.
— Связь на одну ночь?
— Ага.
— Разве по сути это не одно и то же?
Его ледяной взгляд становится еще холоднее из-за обвинения.
— Нет.
Я хочу спросить, какого хрена все это, но что-то подсказывает мне, это была бы очень плохая идея.
Знаете, вдобавок к уже и так очень плохой идее притворяться его невестой. И обниматься во время просмотра праздничных фильмов с его семьей. И целоваться в кофейне на глазах у половины города. И сейчас спать в его постели. Пусть и одной, но все же.
У меня уже достаточно плохих идей в моем чулке, достаточно, чтобы продержаться еще четыре Рождества, не добавляя еще.
Ларк извергает свои опасения, вместо того чтобы проглотить их, как делаю я:
— Ты не против этого?
— Одна ночевка в твоей большой кровати в форме саней, чтобы убедить родителей, что мы не живем вместе, потому что я ждала кольца на пальце, пока ты будешь лежать на полу? — игриво спрашиваю я. — Ага, думаю, я буду в порядке.
Он слегка посмеивается и неосознанно тянет свою шапочку, чтобы закрыть уши, удерживая мое внимание каждым своим действием.
Я определенно немного, буквально капелюшечку, размером с маленькую снежинку влюблена в него, еще до этого ужасного дерьма с игрой в пару. Но сейчас, когда я испытала чувство, каково на самом деле быть его реальной девушкой, ненавижу себя за то, что не подняла эту тему раньше… почти так же, как ненавижу сейчас, потому что до сих пор не говорю об этом.
Если потеряю дружбу с Ларком, то не думаю, что смогу это пережить.
Парень в колледже — это одно.
Ларк… ну Ларк, значит для меня больше, чем когда-либо был важен тот парень.
— Планы меняются! — с энтузиазмом объявляет Агата о своем сюрпризе.
Боже, клянусь у нее ноги хоббита.
Они идеальны для того, чтобы незаметно подкрадываться к людям.
— Уолти и я поедем с вами двумя, а Спарроу и маленький О доберутся сами по себе.
В голосе Ларка сквозит подозрение.
— И чья это была идея? Его или твоя?
— Его.
— Шокирующе, —бормочет себе под нос мой фальшивый жених.
— Но он поднял хорошую тему.
— Это из-за того, что папе вообще не стоит ездить на этих штуках, учитывая, как часто ему теперь нужен ингалятор?
— Нет.
— Это потому что тебе вообще не следовало ездить в них, учитывая, как тяжело тебе забираться на эти штуки и вылезать из них?
— Нет.
Ее сын язвительно продолжает:
— Тогда что это было?
— Это их первое Рождество вместе без Джини.
Наши плечи одновременно быстро опускаются.
— Он считает, что важно, чтобы маленький паренек знал, что несмотря на то, что мама ушла из мира, папа все еще любит его. Все еще заботится. И сделает все, чтобы это время года стало волшебным. Что они все еще есть друг у друга.
Тяжело игнорировать боль из-за этого откровения.
Я не так хорошо знала Джини, пока она не умерла от пневмонии в начале этого года. Мы виделись всего несколько раз, и в большинстве из них, я в основном общалась с ее шурином, чем с ней. Она казалась достаточно милой, и Ларк никогда не говорил о ней ничего плохого. Вскоре после ее смерти, он начал прикладывать больше усилий, чтобы действительно проводить время вместе с близкими людьми, вместо того чтобы просто все время работать. Думаю, смерть кого-то из его близких разожгла в нем желание жить, а не просто существовать.
— Я уверена, вы знаете, что это одна из причин, по которой он не хотел улетать во Флориду на рождественские праздники в этом году. Для него важно, чтобы у них была связь, поэтому мы будем уважать это, и позволим им кататься в своих санях, пока мы катаемся с вами двумя! — Она хлопает ладошками своих пухлых ручек. — Это хорошо! Это даст нам с Уолти шанс узнать вас как пару по-настоящему!