— Скажу вам по секрету, потому что знаю — вы не расскажете кому зря, я прошла в Отбор, и, вроде бы, начиная со следующей недели, мне придется уйти в отпуск за свой счет. Спасибо, капитан, но вам правда, не о чем волноваться.
Оррах замер, сверля меня сердитым взглядом, но его цвет лица понемногу приходил в норму.
— Хорошо если так, Рэйя. Напиши заявление у Мариссы. Но не сейчас, а то попадешь под
раздачу. Женщины с этим Отбором словно помешались — обе мои дочери вчера закатили
истерику, что мы с женой не сделали их раньше, и из-за возраста они не могут выйти замуж за
принца. Хорошо хоть жена пока всем довольна…
Я кивала, соглашаясь со словами капитана, и когда он выдохся, уточнила, кому передать дела.
Оррах вспомнил, что нагрузка на сотрудников увеличится и опять разозлился. Так что
распоряжения я не получила, да и настаивать не стала, решив, что разберусь самостоятельно.
Вернувшись к своему столу, с удивлением обнаружила, что папка с делом Хопсвуда закрыта.
Коллеги вполне могли подойти и взять мою ручку, карандаш, но никто никогда не рылся в
чужих вещах. Я спешно пролистала дело — на первый взгляд из него ничего не пропало.
— Что-то случилось? — спросил Ирек, рабочее место которого располагалось рядом с моим.
Именно его я могла с натяжкой назвать своим напарником, и именно ему собиралась передать
неоконченные дела.
— Ты не заметил, кто-нибудь подходил к моему столу?
— Да нет, — Ирек почесал затылок. — Я сам только вернулся. Что-то пропало?
— Вроде бы нет, — я посмотрела по сторонам. Внимания на нас никто не обращал. Может
быть, я зря волнуюсь — закрыла папку сама и внимания не обратила? Вот только странные
предчувствия и фоновая тревога уже появились, и исчезать не планировали.
Клюгер понемногу привыкал к работе. Автомобильный салон больше не портил, дня через два
перестал терять посылки, но хамил клиентам стабильно. К концу недели я уверилась в мысли, что в трудоустройстве соседа поучаствовала Миграционная служба — ни один работодатель
Клюгера бы не терпел.
Каждый день передавали новости Отбора, в частности, объявляли, сколько счастливиц уже в
него прошло, и с каждым днем у телевизора в отделе собиралось все больше зрителей.
Самым плодотворным на красавиц империи оказался вторник — отобрали семь девушек. В
среду четверых, в четверг посчастливилось троим, в пятницу опять пятерым, в субботу повезло
всего двоим, а в воскресеньям уставшим свахам никто уже не понравился.
Таким образом, в понедельник насчитывалось 26 официальных невест принца Максимилиана
— наследника Ригарийского престола. Мелора предупредила меня, что к девяти утра первого
дня будущей недели я должна снова явиться в Обитель, и уже в половину девятого я
останавливала свой мотоцикл на стоянке. Обитель была окружена плотным кольцом охраны, и
еще бОльшим количеством репортеров. Подозреваю, охрана предназначалась исключительно
для того, чтобы девушки, которых забраковало жюри, не бросились на более удачливых
соперниц.
На меня никто не обращал внимания ровно до того момента, как я предъявил охране
документы. Как только меня пропустили, сотни девичьих голосков взревели яки гренадские
медведи, и защелкали затворы фотоаппаратов, в стремлении запечатлеть участницу Отбора.
Толпа возбужденных девиц придвинулась ближе, то ли желая меня разорвать, то ли мечтая
продемонстрировать свое восхищение, так что охране даже пришлось защищаться щитами.
Склоняюсь ко второму варианту — согражданам пока любить меня не за что.
С сожалением вспомнила о мотоцикле — если кто-то заметил, на чем я приехала, то с железным
другом можно будет попрощаться. Женщины в завистливом гневе способны на многое.
Я быстро прошла в Обитель, удивляясь тому, что девушки не догадались метнуть в меня камень.
Но как только я обнаружила, что явилась первой, то решила — все впереди. Вполне возможно, что к моменту появления пятнадцатой участницы, завистницы насобирают снарядов.
Меня проводили в большой зал, где якобы проходили литературные приемы, а на деле
происходили пьянки с танцами, и ко мне тут же кинулись репортеры. В первую секунду я даже
ослепла от блеска камер.
— Вести империи. Перед нами первая из девушек, прошедших в Отбор. Скажите ваше имя!
— Рэйя Адальстан.
С тоской подумала о том, что Марисса меня теперь возненавидит.
— Канал РИ-ТВ. Имена конкурсанток держались в секрете, поведайте, в какой из дней вас
отобрали.
— В первый.
— Как символично: вас выбрали в первый из дней, и вы первая прибыли в Обитель!
— Возможно, — я немного растерялась. Как таковой вопрос задан не был, но какого-то ответа
от меня безусловно ждали.
— Газета «Якушские обсервации». Почему вы приехали раньше? Хотели выделиться из толпы?
— Нет, я просто боялась опоздать.
Кто, ну вот кто придумывает названия этим газетенкам?
— Портал феминисток империи. Вы надели брюки. Значит ли это, что вы не собираетесь
прогибаться под мужчин?
— Что?! О, Вселенная! Я просто приехала на мотоцикле, и в юбке на нем ездить неудобно!
Отталкивая коллег, вперед протиснулся худой манерный мужчина с выбритыми висками и
тонкими усиками. Отшвырнув от меня чужие микрофоны, сунул мне в лицо свой, чуть не выбив
зубы — я еле успела отшатнуться.
— Специальный корреспондент канала Страсть-ТВ. После того как проиграете, намерены ли вы
участвовать еще в каких-либо телевизионных шоу? Мы можем предложить неплохие
контракты…
— Когда проиграю? — растерялась я. — Позвольте, но конкурс еще даже не начался.
— Отвечайте на вопрос, — возмутился журналист, но его заслонили обиженные коллеги.
Мне успели задать еще с десяток вопросов, прежде чем в дверях появилась еще одна
конкурсантка. Всех журналистов тут же, как корова языком слизнула — они умчались пытать
новоприбывшую, а я смогла перевести дух и рассмотреть соперницу.
Девушка была так красива, что захватывало дух — длинные рыжие волосы, ярко-зеленые глаза
в обрамлении пушистых ресниц, аккуратный носик. Я никогда не считала себя уродливой, или
неказистой, но по сравнению с этой красавицей почувствовала неловкость. Она непринужденно
отвечала на вопросы журналистов, ее экстремально короткое платье в блестках открывало
бесконечно длинные ноги, которые с удовольствием фотографировали. Один репортер слишком
усердно исполнял свою работу, и даже прилег на пол, разумеется, только для того, чтобы
получше запечатлеть всю красоту конкурсантки. Дабы умерить его пыл, пришлось вызвать
охрану.
Понемногу прибывали остальные участницы. Одновременно в зал вошли обе девушки, отобранные в предпоследний день кастинга — натуральная светло-русая блондинка и хамоватая
ярко накрашенная брюнетка. Незадолго до девяти часов в зал зашла девушка из Поганки, которую я заметила в первый день Отбора. Оделась она скромно, но заметно было, что
старалась принарядиться. К ней бросилась большая часть журналистов, обижая этим брюнетку
и блондинку, которые своей порции внимания не получили.
Остальные девушки опоздали — кто на пять, кто на двадцать пять минут, и прибывали таким
сплошным потоком, что я не успевала их толком рассмотреть. Но и по тому, что видела, заметила, что все участницы высокие (ниже ста семидесяти сантиметров не было ни одной), и в
большинстве своем обладают очень выдающимися формами.
Когда, казалось, конкурсанток стало так много, что уже некого было ждать, в зал, стремительно
распахнув двери, вошел кумир миллионов, красавец мужчина, да и просто харизматичный
человек (нет, не принц) — ведущий множества телевизионных передач Яш Орчаковский. Все
девушки буквально взвыли, а журналисты вновь защелкали затворами фотоаппаратов.