— О, да, — заверила я, внимательно наблюдая за художником. Чувствуя, как сердце гулко отдается в ушах. Будем называть вещи своими именами — он меня пугал. Ну, а как я еще назову это безумное чувство, что заставляет мурашки по телу пробегать только от его взгляда и голоса? К тому же, он же просто меня глазами раздевает! Нет, что-то я не хочу встречаться с ним в темном переулке. Мало ли…
— Да, вполне мило побеседовали, — подтвердил Игорь и взглянул на часы, — а теперь я должен откланяться. Увы, даже если тебе тридцать семь, маму это не особо волнует, а опоздание на юбилей отца будет считаться великим прегрешением и одним художником станет меньше…
— Ну, мамы это святое, — с готовностью подтвердил Лука и подмигнул мне. Ну её моё, ну он серьезно? Что теперь-то? — Знаете, Игорь, мне очень нравятся ваши наброски, думаю и с остальным не возникнет проблем?
— Нет, конечно! На днях занесу полный проект…
— А, знаете, может вы тогда все вместе с Таней все оформите? Мне все это инвесторам через неделю показывать, со всеми цифрами и эскизами… Да и чем я помогу, я вон только кофе варить мастер… Бумажки это не мое.
— Я совсем не против, — тут же согласился Баринов, я же в сердцах пожелала Луке Иосифовичу, пачку скисшего молока. — Татьяна, надеюсь, вы не против моего общества?
— Нет, что вы… — протянула я, не зная, как и отвертеться.
— Отлично, а можно мне ваш номер? Я позвоню, чтоб согласовать удобное время.
— Ну, — я хотела соврать про сломавшийся телефон, но вспомнила, что это не поможет, он живет со мной на одной площадке. Пока я думала как отвертеться, Саев, что моими проблемами не страдал, сдал мой номер. Ну я ему это еще припомню…
— Вот и хорошо, прекрасная Татьяна, надеюсь на скорую встречу, — мне поклонились и, забрав папку с эскизами, вместе с хозяином кафе вышли на улицу. Минут через пять Лука вернулся, а я уже была доведена до точки кипения.
— Ты совсем? — зашипела я, стараясь не повышать голос, что сейчас казалось невозможным. Народу в кафе хватало.
— А что такого? Таня, я Игоря уже лет шесть знаю, — пожал плечами друг. — Хороший парень хоть и с придурью.
— И голыми девицами в квартире… — не удержалась я.
— Ну, подробности ты не знаешь, — хмыкнул Саев. — Я бы не торопился судить…
— Будто здесь могут быть другие варианты.
— Таня, ты судишь предвзято… — покачал головой друг. — Ладно, сейчас принесу тебе ужин с собой. А про Игоря подумай, ты явно ему нравишься…
— Вот обрадовал, — пробормотала в ответ удаляющемуся Луке. Сводник нашелся, а спросить — оно мне надо?
Телефон высветил сообщение с незнакомого номера.
«Татьяна, вы прекрасны» — и более ничего, но в отправителе сообщения я не сомневалась, и самое печальное мне ведь от него никуда не деться или деться? Хороший, однако, вопрос… «Вы прекрасны», — я перечитала два слова, понимая, что улыбаюсь. Может и правда хороший парень?
***
— Значит, Татьяна. — вздохнул Игорь, всматриваясь небо. Он сидел на подоконнике, вслушиваясь в утреннюю тишину и наслаждался кофе. Пять утра, еще спать и спать, но что-то решило за него.
Это все нервы и ненужные мысли, как любит повторять мать. Да и вчерашний день выдался длинным: нелепое утро, война с «гостями», встреча в кафе и, конечно же, отцовский юбилей. Слишком много для одного дня даже для него. Он устал, просто устал, видно, стареет…
Поверх всех имеющихся, появилась одна новая. Все его мысли возвращались к сероглазой соседке.
Ничего особенного, если подумать, но что-то в ней зацепило. Зацепило так, что он даже проснулся с ее именем, почти не спав…
Давно с ним такого не было, да и было-то однажды. Единственная женщина, которая до этого удостоилась такого от его памяти, была его жена.
Рыжая неугомонная Эля, перевернувшая его мир. Безумная любовь, страсть, поспешный брак и не менее красочный и бурный развод. И все это, от знакомства до полного расставания, заняло чуть больше трех месяцев.
Лето после третьего курса, практика и симпатичная медсестра… Именно она и подтолкнула на то, чтобы с головой уйти в рисование… Талант был всегда, а вот уверенности, что это его никакой. Проще было быть еще одним «доктором Бариновым», но это было до нее.
Сначала она просила нарисовать какие-то мелочи для нее. А началось, вообще, с какой-то стенгазеты, а потом он сам не спал ночами и рисовал, рисовал…
Когда лето закончилось, закончились и чувства… С ним такое бывает. Увы, бывает всегда…
Вот, казалось, он влюблен и это продлится всю жизнь, но проходит день и ему уже скучно. Эля продержалась дольше других, дольше многих, но это было неизбежно.