Брат снял сбрую с Инлинг, отнёс сестру на ложе и накрыл вязаным покрывалом. После близкого контакта с братом ей полезно находиться в тепле. С рабыней он поступил бы иначе, но эта девушка всё-таки родная кровь. Ремлинг аккуратно завернул свои игрушки в кожу и пошёл на выход.
***
У входа в покои Инлинг зверолюд нос к носу столкнулся с полосатым гадом. Довольная морда ремлинга заставила Таунга нервничать. Он сдержанно кивнул одногруппнику и вошёл к теперь уже единственной невесте.
С порога в нос ударил запах крови и страха. Инлинг скорчилась посреди большого ложа, трогательно засунув в ротик большой палец. Мужчина начал было фантазировать, чем можно его заменить, но девушка вдруг жалобно застонала. Её трясло после унизительного наказания.
Таун сдёрнул с ремлингки покрывало и зарычал от злости: оба соска заметно опухли. В них красовались блестящие кольца с редкими зелёными слезами русалки, а из ранок сочилась кровь. С её расовой регенерацией это выглядело опасным. Чуткий нюх зверолюда различил запах кируны, которая росла на территории ягуаров.
Инлинг перевернулась на спину, между её раздвинутых ног Таунг с ужасом разглядел странную штуку, будто вросшую в припухшие складочки. Недолго думая, он завернул девушку в покрывало и, подхватив на руки, понёс в медицинский сектор.
Дежурный целитель с невыразимо печальным лицом осмотрел ремлингку, обработал её ранки дурно пахнущим спреем. Таун решил оставаться рядом, так как в случившемся была и его вина. Мужчине очень хотелось перегрызть Саншалингу горло. Когда же целитель объяснил, что странная штука между ног - это обычное дело при обучении молодых ремлингов сдержанности, Таун тихо сполз по стенке.
Сидя на холодном полу, он как никогда радовался тому, что родился зверолюдом. За ними, конечно, следили, но никто никого не наказывал за секс по обоюдному согласию. Только заставляли пить специальные отвары или носить амулеты, чтобы молодёжь не наделала потомства. За такое и правда можно было получить по полной программе, но детёнышей никто не бросил бы и вырастили со всей возможной любовью.
Даже несмотря на то, что эта мерзость оказалась нормой в Ремне, он не мог понять, как можно сотворить такое с собственной сестрой... Таун не был злопамятным, но на этот раз пообещал себе дождаться удобного момента и отомстить. Он даже отправил дополнительную заявку в сектор удовольствий, чтобы спокойнее чувствовать себя рядом с рыжей.
Мужчина задремал, сидя рядом с лежанкой ремлингки. За окном затухал свет двух ночных светил, третье только показало свой край. Скоро их первое Сияние Ожерелья в ВАУ. Это немного нервировало.
Не то чтобы три луны совсем лишали зверолюдов разума, но трое суток они больше думали об охоте и спаривании, чем, например, о написании докладов. С охотой всё просто, а вот с кем можно было бы спариваться в ВАУ в зверином обличии, Таунг представлял слабо.
Инлинг застонала, открыла глаза и недоверчиво посмотрела на мужчину.
- Что ты здесь делаешь?
- Хотел быть рядом, когда ты проснёшься. Как ты? Болит что-нибудь? - он нежно коснулся её руки.
- Не знаю...
Девушка отбросила лёгкое одеяло и внимательно осмотрела соски. Они выглядели вполне нормально, опухоль спала, кровь исчезла, металл поблёскивал и зелёные камни загадочно мерцали.
- Мог бы под цвет глаз подобрать... - еле слышно пробурчала она и перевела взгляд на Тауна. - Тебе нравится?
Он уставился на полные груди с чуть вытянутыми ярко-оранжевыми сосками, в которых красовались теперь вполне завлекательные украшения. Ему очень хотелось провести ладонями по её нежнейшему меху, который и шерстью назвать было странно, настолько он был коротким.
Таун помнил, какие волшебные ощущения ему дарили эти груди, в штанах сразу же стало тесно. А в голову лезли мысли только об одном. Например, как колечки будут ощущаться во рту? Застёжки не видно, а значит, простым способом их не снять. Зверолюд чувствовал магию в зелёных камнях, но для чего она, понять не мог.
- Они красивые, - он протянул руку и коснулся одного из колечек. - Больно?
- Нет.
Пальцы будто не по его воле сжали сосок и слегка шевельнули украшение, из которого в ответ пришёл ощутимый магический укол. Инлинг вскрикнула и непроизвольно дёрнулась, резко прикрывшись одеялом.
- Корзага ему в глотку! - хотя Таун с удовольствием сам бы почувствовал кровь полосатого гада на своих клыках.
- Кому, если не секрет? - на него в упор уставились немигающие прозрачно-голубые глаза.
Зверолюду явно хотелось ответить что-нибудь грубое, а ещё лучше - вцепиться в морду, но рука Инлинг легла поверх его. Он вовремя вспомнил, что отыграется ремлинг на рыжей малышке, поэтому посмотрел на него равнодушно и перевёл взгляд на девушку.
- Ты в порядке, сестрёнка? - голос ремлинга сочился фальшивым сочувствием.
- Да, спасибо, Саншалинг. Всё хорошо, меня скоро отпустят.
- Вот и молодец. Надеюсь, ты усвоила урок, - ремлинг смотрел на Тауна, когда говорил это.
- Малышка, что я могу сделать для тебя?
Чувство вины душило зверолюда, но ещё один штраф их клан не мог себе позволить. Итак придётся отвечать за напрасные траты перед братом, а потом отрабатывать.
- Просто побудь со мной ещё немного.
Он ласково взял её руку, переплёл пальцы и устроился поудобнее на жёстком стуле. Скоро целитель осмотрит Инлинг, и они вместе отправятся на утреннюю полосу препятствий. За его спиной приоткрылась дверь, сквозняк донёс знакомый запах.
ГЛАВА 3. Далеко идущие планы
Милорд Ло бросил холодный взгляд на Тауна и нетерпеливым жестом приказал удалиться. Ремлингку наказали, и поделом. Зверолюд должен знать, что злопамятность - расовая черта этих разумных, а Инлинг достойная сестра своему брату.
Ректор равнодушно наблюдал за суетящимся вокруг Инлинг другом. Змей вцепился в рыжую как клещ, выдавая вопросы нескончаемым потоком, в процессе изучая колечки в сосках. Судя по характерному изменению запаха, хвостатый погрузился в научные изыскания целиком и полностью.
Слёзы русалки выпустили магический разряд. Змей сердито зашипел и встряхнул руками. На глазах Инлинг выступили слёзы.
- Прошу вас, это так больно...
- Придётся потерпеть ради науки! - отрезал Змей и снова коснулся оранжевого соска.
Девушка молча проклинала свою исполнительность и жадность зверолюда. Таун пожалеет о каждой обиде, что нанёс ей. Стараясь отвлечься от неприятных ощущений, Инлинг перебирала в уме способы отомстить будущему мужу.
Изначальный с интересом прислушался к мечущимся на поверхности мыслям. Вмешиваться во внутренние дела зверолюдов он не планировал, но быть в курсе событий ему нравилось.
Ремлинги использовали для создания своих артефактов странную магию, с которой Ло Деджинг раньше не сталкивался. Что-то природное с отпечатком высшей сущности. Такое ощущение, что оньг зачаровывал кто-то очень сильный.
Ло Деджинг слегка приоткрыл защиту своего разума, чтобы понять, как устроен этот интереснейший артефакт, и его затопило ощущениями ремлингки. Оказывается, ей стыдно лежать перед преподавателями в откровенной позе. Изначальный отключил сознание пациентки, чтобы не сбивала с мыслей, и раздвинул её ноги пошире.
На вид ничего устрашающего: ажурное украшение с тонкими игольчатыми ножками, перекрывающее вход для чего-то толще карандаша. Гибкое, подвижное, на прикосновения к себе оно не реагировало.
Инлинг даже во сне горячая штучка: манипуляции мужчин её возбудили. Экспериментаторы с интересом наблюдали работу артефакта в действии: тонкие ножки углубились в набухшие складочки, причиняя сильную боль. От безобидного на вид украшения пошла лёгкая дымка, втянулась внутрь женского тела, скрутила детородные органы так, что не помог наведённый сон. Ло Деджинг замешкался с обезболивающим заклинанием: засмотрелся на действие артефакта. Инлинг очнулась с громким криком.