Я бросилась к двери первая. Подперев ее спиной и широко расставив руки в стороны, я взмолилась:
– Прошу, не надо! Не отдавайте меня им!
Может быть, здесь у кого-то найдется доброе сердце, способное на жалость. На другое чувство мне сейчас уповать не приходилось.
– А кому тебя отдать, милая? – ласково произнес красноглазый и подошел ко мне вплотную.
Он поставил ладонь чуть выше моей головы. Только сейчас я заметила, каким высоким он был, точнее были они оба. Не меньше двух метров. Он поднес другую руку к моему лицу и внешней стороной пальцев провел по поцарапанной щеке, слегка надавливая на раны. Я поморщилась. Он улыбнулся, кажется, ему понравилась моя реакция – это плохо.
– Может, ты сама хочешь выбрать себе мужа?
Мужа? Я с удивлением уставилась на него и приоткрыла рот, собираясь что-то сказать, но слов так и не нашла. Он, уловив момент, скользнул по коже ко рту и провел пальцами по нижней губе.
– Как думаешь, я сгожусь?
Я резко отдернула голову и развернулась в сторону, он опустил руку ниже, образовав передо мной преграду.
– Это против правил, – таким же спокойным тоном произнес второй. – Она достанется победителю.
– То есть тебе? – на секунду на его лице появилась отвратительная гримаса, но вскоре снова сменилась улыбкой.
Я дрожала и ничего не могла с собой поделать. Мне было страшно и любопытно одновременно.
Мужчина с серебряными глазами двинулся вперед. Он остановился в метре от нас и скомандовал:
– Отойдите!
Красноглазый, подняв руки в жесте «сдаюсь», отошел от двери. Я же не могла двинуться с места.
– Ты слышишь, что я говорю? – грозно сказал он.
Не дождавшись ни моего ответа, ни каких-либо действий, он бесцеремонно схватил меня за плечо и отшвырнул в сторону. Я больно ударилась при падении локтем. А он даже не посмотрел в мою сторону, просто открыл дверь и прокричал:
– Ирана здесь!
Глава 3. Ирана
Стены так называемой трапезной не давали мне покоя – угольно-черные, с пугающим красным лесом. К нарисованным голым ветвям развесистых деревьев были прибиты остро заточенные топоры, копья и стрелы. По всем четырем стенам тянулась огромная цепь типа той, которая сковала меня в парке. Она соединяла кроны деревьев, а каждый ее конец крепился к большим железным кольцам по обе стороны двери.
Посреди музея древнего арсенала стоял большой вытянутый стол, усыпанный различными яствами: поросенок с яблоком во рту, жаренный гусь, разные виды икры, даже зеленая (знать не хочу из чего она), добрая дюжина незнакомых мне овощных салатов, две фарфоровые корзинки с пирожками и изобилие фруктов, что лежали между блюдами, словно декор. В дальнем углу восседал король. За все это время он так и не удосужился отвлечься от тарелок и хотя бы просто взглянуть на меня.
Не привлекли его внимание ни крики извивающейся девушки, которую силком тащили на этот пир, ни моя отборная ругань и угрозы адвокатом – папой, если быть точнее. То ли голоден так правитель, что не смог оторваться от процесса, то ли и вовсе глух и слеп. Честно сказать, сложно представить, что этот статный мужчина, что пребывал в весьма хорошей физической форме, мог оказаться хворым. Густая копна черных волос, кое-где прореженная сединой, ниспадала на его могучие плечи, которые для большего колорита украшала бордовая мантия, обшитая серой волчьей шкурой по вороту. Прямой нос (все-таки я была права, это характерная черта для драконов), ярко выраженные скулы и черные глаза с белыми кошачьими глазницами. Вдоль его шеи красовались глубокие шрамы от когтей, такие же я приметила и на правой кисти правителя.
Рядом с королем мельтешил худощавый парень, примерно моего роста. Его глаза горели зеленным светом, а руки были покрыты татуировками – скорее всего колдун. Он внимательно следил за взглядом правителя, все время подавая ему приглянувшиеся блюда. «Интересно, он и правда приказывает ему одними глазами или просто жует все, что подсовывают?» – от этой мысли по спине пробежали мурашки, передо мной сразу предстала картина, что вместо поросенка лежит моя окровавленная голова с красным яблоком во рту и этой чертовой короной, которую Зира, словно в отместку, с силой вдавила в мою кожу. Сначала я чувствовала боль, но теперь, кажется, привыкла.
Обе служанки стояли возле меня, но не спешили ничего накладывать в мою тарелку. Дана учтиво взяла с края стола белую расшитую красными цветами салфетку и в очередной раз вытерла скудные капли крови с моего лба.
Я закусила нижнюю губу от обиды: почему бы просто не поправить эту штуку? Зачем цедить эти жалкие капли?