— Галя права, — произнесла Элеонора, принявшая участие в видоеконференции. — Сколько можно страдать из-за того, что уже всем давно очевидно? Вы нашли друг друга, так зачем придумывать несуществующие препятствия?
— Верка, еще раз с темы съедешь, я за себя не отвечаю, — возник из-за маминого плеча дядя Ваня.
— Да отстаньте от ребенка, пусть успокоится, — послышался папин голос. — Она — умная девочка, просто немного беременна.
— Давайте ждать, пока ребенок сам бабушкой станет, — проворчал Станислав Сергеевич, присевший рядом с женой.
— Вы чего на меня давите?! — возмутилась я.
— Мы с тобой умом делимся, раз свой растеряла, — отчеканила Лёлик. — Пойдешь замуж, в последний раз спрашиваю? Только попробуй в третий раз всех обломать…
— Да пойду я! — рявкнула я и захлюпала носом от обиды.
— Надо будет свечку поставить, — задумчиво произнесла моя мама, ни к кому не обращаясь. — Чтоб наверняка.
В это время открылась дверь в квартиру, вернулись Костя с Шуриком. Они вошли на кухню, и Колчановский обведя взглядом представшую ему картину, спросил:
— Почему Вера плачет?
— Она сказала «да», — возвестила благую весть Лёлик.
— Ясно, — кивнул Костик, — задавили авторитетом. — Он подошел к столу, захлопнул крышку ноутбука, после обернулся к остальным: — Все успели высказаться? Теперь можете выйти, без вас разберемся.
Никто возражать не стал, и вскоре на кухне не осталось никого, кроме нас двоих. Костик взяла меня за руку, потянул на себя, и я, ответив ему жалобным взглядом, встала на ноги и уткнулась носом в широкую грудь.
— Не слушай их, — заговорил Колчановский, поглаживая меня по спине. — Не хочешь замуж, не надо. И так проживем. Ну, правда. Мы ведь и так вместе.
— Но тебе ведь это важно, да? — спросила я, подняв взгляд.
— Мне ты важна, — улыбнулся он, осторожно стирая влажный след с моей щеки. После приложил ладонь к животу, — и он важен. Остальное — мелочи. Не хочешь штампа, не надо. Проживем и так.
— Не проживем, — чуть ворчливо ответила я. — Ребенку нужны родители под одной фамилией. И я уже всем пообещала. И, в конце концов, я хочу узнать, какие подарки нам приготовили. А еще я замуж хочу, и лучше сегодня, а то потом опять что-нибудь придумаю.
— Это не повод делать то, что ты на самом деле не хочешь, — заметил Костя.
— У меня есть еще один аргумент.
— Какой?
— Я тебя люблю, — ответила я с улыбкой.
— Самый убедительный аргумент, — произнес мой Каа. — Я тебя тоже люблю.
Он склонился к моим губам, и я ответила на поцелуй, уже ни в чем не сомневаясь, и ни о чем не думая. А где-то в глубине квартиры командовала Лёлик:
— Саша, машину! Люся, ищи их паспорта, я через знакомых с ЗАГСом еще вчера договорилась. Они нас весь день сегодня имеют в виду. Глядишь сейчас и распишем. Надо ковать железо, пока она тепленькая.
— Бегу! — ответил Шурик.
— Нашла! — оповестила Люся.
— Колчановские, я уже обо всем договорилась. Вперед! — скомандовала Лёлик, появившись на кухне.
— А платье? — растерялась я.
— У тебя или платье, или свадьба, совмещать не умеешь, — отмахнулась подруга. — Потом нарядишься, когда праздновать будем. Живо, а то ЗАГС закроется.
А через час я уже держала в руках свой паспорт с отметкой о регистрации брака. За моей спиной блаженствовала Лёлик, Шурик откупоривал бутылку шампанского, а Люся обзванивала родню, чтобы сообщить о свершении долгожданного события.
— О чем думаешь? — спросил меня свежеиспеченный молодожен, обняв за плечи.
— О том, что ничего не изменилось, — ответила я. — Как была КВА, так и осталась.
— А я по жизни КГ и не плачу, — заметил Костя. — В любом случае, других вариантов для тебя уже нет, и не будет.
— А мне других и не надо, — я улыбнулась. — Мне достался идеальный мужчина, настоящий змей.
— Ш-ш-ш, — ответил мой Константин Горыныч, и я клацнула в ответ зубами.
Костик привлек меня к себе и заглянул в глаза:
— Ты счастлива?
— Очень, — улыбнулась я. — Не хватает только капельки.
— Чего? — спросил меня Каа, и я привстала на цыпочки. — Мой тигрик, — улыбнулся Костя и накрыл мои губы своими губами.
Конец