— Вы считаете, Вероника Андреевна, что я не умею составлять контракты? — сухо вопрошал шеф.
— В том-то и дело, что умеете! — негодовала я, вскочив с кресла и снова упав в него для сохранения насиженного места. — Отлично умеете, потому я сражаюсь с вами за каждую букву!
— Так может, вы всё же доверитесь моему профессионализму?
— Вот еще! Вы — пройдоха, Константин Георгиевич, и я не доверила бы вам даже посмотреть за моей сумочкой, потому что потом обнаружила бы ее в перечне вашей собственности.
— Хамите, Вероника Андреевна?
— Простите, конечно, Константин Георгиевич, но это вы хамите, упорно пытаясь выставить меня доверчивой дурой. Меняйте этот пункт!
— Какая же вы невыносимая… зануда. Теперь довольны?
— Нет, разумеется.
— Чего еще вам не хватает для полного счастья?
— Кресла.
Колчановский откинулся на спинку стула и скрестил на груди руки, ответив мне непроницаемым взглядом.
— А вы еще и жмот, — заметила я.
— После того, как вы вырвали у меня из глотки проценты за достоверность?
— А кресло зажали.
Он прищурился, нацелил на меня палец и впервые за последние пару часов проявил эмоции. Шеф протянул с чувством глубокого возмущения:
— Ах ты, маленькая пиранья!
— Жмот.
— Да получай ты свое кресло! — почти зарычал начальник. Он открыл каталог одной из известных мебельных компаний, и в пункте о вознаграждении появилось дополнение — офисное кресло с его названием и стоимостью.
Я присвистнула, а шеф посмотрел на меня едва ли не с ненавистью. Я удовлетворенно вздохнула и ответила ему счастливой улыбкой — теперь моя душа была спокойна.
— Распечатывайте и подпишем, — сказала я. — Кстати, у вас есть печать? Надо бы еще заверить…
Костик, протянувший руку к компьютерной мышке, обернулся ко мне и произнес совершенно равнодушным тоном:
— Убью.
— А?
— Беги, Вера, — посоветовал КГ.
— Куда? — наивно спросила я.
— Лучше в спальню, там можно закрыться изнутри. Вторая дверь по коридору, — серьезно ответил он, поднимаясь с места. — На кухне я тебя достану.
Я смотрела на начальника, хлопая ресницами и не понимая, шутит он или нет. Костик выдохнул, закрыл глаза, и губы его зашевелились. Я расслышала, как он считает. А когда он добрался до десяти, то веки шефа поднялись, и он, заметив меня, изрек:
— Не помогло, — и заорал: — В спальню!
— В каком смысле… — начала я, и на пол полетели папки, лежавшие на столе.
— Живо! — гаркнул Колчановский, и я, сообразив, что довела своего непробиваемого начальника, вскочила с кресла и рванула в указанном направлении.
Я влетела в спальню и повернула в замке ключ, отгораживаясь от взбешенного Костика. После прижалась ухом к двери и заговорила:
— Константин Георгиевич, убийство — это не метод решения конфликта. Вам нужно успокоиться…
— Не высовывайся! — рявкнули в ответ. — И помолчи хоть немного.
Послушно замолчав, я огляделась. Затем прошла к кровати и уселась на нее, сложив на коленях руки. Мне было неловко, все-таки спальня — это место интимное. Костик тут спит и не только… Мои глаза округлились от этой мысли, и я сжала заалевшие щеки, потому что я так ярко представила, как он тут с какой-нибудь женщиной… Это было словно подглядеть в щелочку: стыдно, но рассмотреть подробности очень хочется.
— Фу, — передернула я плечами, стараясь хотя бы сделать вид, что мне противно, но все-таки подпрыгнула на кровати, проверяя ее на прочность и мягкость. Затем окинула взглядом ширину барского ложа и завалилась на спину, раскинув руки. Кровать мне понравилась, как и кресло — жаль, что уже договор дописан…
Но тут я душой покривила. Кровать шефа была мне не нужна, да и наглости бы не хватило потребовать еще и ее. Я прислушалась, но за дверьми не было слышно ни урагана, ни ругани, ни тяжелого дыхания маньяка-душегуба. И тогда я немного осмелела. Вернулась к дверям, повернула ключ и осторожно выглянула в коридор, но в квартире царила тишина. Костик с топором в засаде тоже не обнаружился. Решившись, я подкралась к кабинету, заглянула туда…
— Какая непослушная Вера, — он развернулся в мою сторону на отвоеванном кресле.
Шеф скрестил на груди руки, и с иронией во взгляде наблюдал за мной. Я скользнула взглядом мимо него. На столе лежали два экземпляра нашего договора. Я снова посмотрела на Колчановского и покачала головой:
— Ай-яй-яй, господин начальник, как нехорошо издеваться над маленькими. Значит, удалили меня, чтобы вернуть себе трон?
— На троне может восседать только один король, — со значением ответил Костик. — Но бесить ты меня и вправду начала. Хотелось доработать в тишине и без надзора. Испугалась?